Краткие вести о скитаниях в северных водах

На этом острове мы прожили четыре года, а на пятый год переправились на край страны Эдзо. А сейчас я прибыл в то место, где находится властительница этой страны. От края страны Эдзо до того места, где живет властительница, 12 тысяч ри (верст. — В. К.). Одна ри в этой стране состоит из 500 кэнов (саженей. — В. К.). Ехали мы и днем и ночью в повозке, на которой был устроен домик размером в 3 сяку на 6 сяку. Неслись, как на крыльях, так как повозку везли четыре или пять лошадей. В некоторых местах по дороге коней сменяли. Сейчас я нахожусь в том месте, где живет властительница страны. Здесь есть хорошие люди, и я хочу еще раз обратиться к властительнице с просьбой отправить нас в Японию. Но дело в том, что эта страна сейчас ведет войну[781]; все в таких хлопотах и беспокойстве, что надежды на то, чтобы с помощью хорошего человека повидать императрицу и вернуться на родину, так же мало, как и на то, чтобы увидеть цветок удонгэ[782], Трудно гадать, сколько еще сможем мы прожить после горестей, которые длятся уже восемь-девять лет. Но если будет милость богов и Будды, то мы еще вернемся в Японию и расскажем о том, что видели в этой стране за эти годы.

Из семнадцати человек сейчас нас осталось только пятеро: я, Коити, Сёдзо, Синдзо и Тоёмацу. Написать хочется так много, что не хватило бы и тысяч листов. Да и надежды на то, что это письмо попадет к Вам, так же мало, как на то, что удонгэ расцветет. Надеюсь, Вы простите нас за все. Выше изложено то, что хотелось доложить Вам.

Счастливый день шестой луны года свиньи[783].

Дайкокуя Кодаю

Великая Япония

провинция Мусаси, Эдо[784], 17 ул. Хонфуна-тё,

Господину Сирокоя Сэйэмон,

господину Нихэй

(Дальше рукой Кодаю написано по-русски: "Нипон, Мусасе, Ейдо, Хонфунацо, Сирокоя Сэйомун Сама, Нихи Сама").

ПЕРВЫЙ РУССКО-ЯПОНСКИЙ СЛОВАРЬ, СОСТАВЛЕННЫЙ В ЯПОНИИ [785]

Общение японцев с европейцами, а следовательно, и знакомство с западными языками началось еще в 40-х годах XVI в., когда в Японии появились первые португальцы. В дальнейшем, однако, правительство феодальной Японии — бакуфу, чтобы, во-первых, оградить страну от иностранного влияния, способствовавшего разжиганию феодальной розни и тем самым мешавшего укреплению" и консервации феодальных порядков, и, во-вторых, чтобы обеспечить безопасность страны, перешло к политике самоизоляции, или "закрытия страны" (сакоку сэйсаку), В Японию в течение двух с лишним столетий не допускались европейцы, кроме голландских купцов, которым было разрешено иметь факторию на искусственном острове Дэдзима в нагасакском порту и посылать туда свои корабли, С русскими же японцы познакомились только во второй половине периода самоизоляции (30-е годы XVII в. — середина XIX в.).

Русские первоначально знали о существовании Японии лишь на основании иностранных, главным образйм голландских, источников, а потом, с выходом к берегам Тихого океана, стали лично встречаться с японцами. Указами бакуфу о закрытии страны был запрещен не только допуск иностранцев в Японию, но и посещение японцами иностранных государств, плавание за пределы прибрежных вод. Нельзя было строить крупные корабли. Была введена смертная казнь для японцев, нарушивших запрещение и побывавших в чужих странах, в случае их возвращения на родину. Поэтому первыми японцами, с которыми встретились русские, были моряки, рыбаки или купцы с кораблей, унесенных бурей от берегов Японии и выброшенных на принадлежавшие России Алеутские острова или на побережье Камчатки.

Полуостров Камчатка официально был присоединен к русскому государству казачьим пятидесятником Владимиром Атласовым в 1697 г. Вскоре же после этого русскими там был спасен захваченный в плен ительменами (камчадалами) японец Дэмбэй — единственный оставшийся в живых из экипажа потерпевшего крушение японского корабля. В 1699 г. Дэмбэй был увезен Атласовым в Якутск, откуда его в конце декабря 1701 г. по приказу Петра I доставили в Москву. В начале 1702 г. Петр I встретился в селе Преображенском с Дэмбэем и приказал дать ему возможность изучить русский язык, с тем чтобы потом он обучил несколько русских "робят" японской грамоте[786].

Однако фактически изучение японского языка в России началось позже, с 1736 г., когда при сенатской конторе в Петербурге была открыта школа для изучения японского языка. Примерно к этому же времени относится и первая попытка составления у нас русско-японского словаря. Словарь, а впоследствии и другие пособия составил под руководством помощника библиотекаря Академии наук Андрея Богданова японец Гондза, занесенный в результате кораблекрушения к берегам Камчатки в 1728 г., оставшийся в России и принявший имя Домиана (Демьяна) Поморцева. Словарь Демьяна Поморцева был первым в мире русско-японским словарем.