Крэнфорд

Через несколько минут чай принесли. Очень хрупок был фарфор, очень старо серебро, очень тонки ломтики хлеба с маслом и очень малы куски сахара. Сахар, очевидно, был любимым предметом экономии мистрисс Джемисон. Я сомневаюсь, могли ли маленькие филигранные щипчики, сделанные наподобие ножниц, раскрыться на столько, чтоб взять хороший, обыкновенный крупный кусок; и когда я попробовала взять в одно время два крошечные кусочка, чтоб не заметили мое частое возвращение к сахарнице, щипчики решительно выронили другой кусок с резким бренчанием, совершенно коварным и неестественным образом. Но прежде чем это случилось, нас постигло небольшое разочарование. В маленьком серебряном молочнике были сливки, а в том, что побольше, молоко. Как только вошел мистер Мёллинер, Карлик начал просить подачки; бросить ему что-нибудь, запрещало нам приличие, хотя мы были точно так же голодны, как и он. Мистрисс Джемисон сказала, что, она уверена, мы извиним ее, если она прежде даст чаю своему бедному Карлику. Вследствие этого она налила ему полное блюдечко, и потом сказала нам, как понятно и умно это маленькое животное; он распознавал сливки очень хорошо и никогда не хотел пить чай с молоком. Поэтому молоко было оставлено для нас. Нам оставалось безмолвно думать, что и мы так же понятливы и умны, как Карлик; мы даже почувствовали некоторое оскорбление: нас заставляли любоваться признательностью Карлика, когда он махал хвостом, благодаря за наши сливки.

После чая мы пустились с обыкновенный разговор. Мы были благодарны леди Гленмайр за то, что она предложила еще хлеба с маслом, и эта взаимная потребность познакомила нас с нею гораздо лучше, нежели разговоры о дворе, хотя мисс Поль сказала, что она надеялась узнать, здорова ли королева, от кого-нибудь, кто лично ее видел.

Дружба, начатая за хлебом с маслом, увеличилась за картами. Леди Гленмайр удивительно играла в преферанс и была совершенным авторитетом в ломбере и бостоне. Даже мисс Поль забыла, что нужно говорить: «миледи» и «ваше сиятельство» и сказала: «баста мэм, у вас был, кажется, червонный валет», так же спокойно, как будто никогда не собиралось крэнфордского парламента по случаю приличного способа выражаться с женою пера.

К доказательство, как совершенно мы забыли, что находились в присутствии той, которая могла сидеть за чаем с баронетской короной на голове вместо чепчика, мистрисс Форрестер рассказала любопытное происшествие леди Гленмайр, анекдот, известный только её коротким друзьям, который даже не был известен мистрисс Джемисон. Он относился к прекрасным старым кружевам, единственному остатку лучшего времени, которыми леди Гленмайр любовалась на воротничке мистрисс Форрестер.