Крэнфорд (Без указания переводчика)

Посл обда миссъ Поль пришла къ миссъ Мэтти разсказать ей о своемъ приключеніи, настоящемъ приключеніи, случившемся съ ними на утренней прогулк. Он не знали, по какой дорожк пойдти, проходя полями, чтобъ отъискать старуху, и остановились освдомиться въ гостинниц, у столбовой дороги въ Лондонъ, миль около трехъ отъ Крэнфорда. Добрая женщина просила ихъ приссть и отдохнуть, пока она съищетъ мужа, который растолкуетъ имъ дло лучше, чмъ она; пока он сидли въ усыпанной пескомъ столовой, пришла двочка. Он подумали, что она хозяйкина и начали съ ней какой-то пустой разговоръ; но мистриссъ Робертсъ, воротившись, сказала имъ, что это единственная дочь мужа и жены, проживавшихъ въ ея дом. И она начала длинную исторію, изъ которой леди Гленмайръ и миссъ Поль могли только понять, что, недль шесть назадъ, легкая тележка сломалась прямо противъ ихъ двери, а въ этой тележк были двое мужчинъ, одна женщина и это дитя. Одинъ изъ мужчинъ серьёзно ушибся, костей не переломалъ, а только повредился, какъ выразилась хозяйка; но онъ, вроятно, подвергся какому-нибудь внутреннему поврежденію, потому-что съ-тхъ-поръ хворалъ въ ея дом; за нимъ присматривала его жена, мать этой двочки. Миссъ Поль спросила, кто онъ такой, на что онъ похожъ. Мистриссъ Робертсъ отвчала, что онъ не былъ похожъ ни на джентльмена, ни на простаго человка; не будь они съ женою такіе скромные и тихіе люди, она сочла бы ихъ фиглярами, или чмъ-нибудь въ этомъ род, потому-что у нихъ въ тележк былъ преогромный ящикъ, наполненный неизвстно чмъ. Она помогала развязывать его и вынуть оттуда блье и платье, а другой мужчина, его братъ, какъ она полагала, ушелъ съ лошадью и тележкой. Миссъ Поль начала тутъ нчто подозрвать и выразила свою мысль, что нсколько-странно, какъ это, и ящикъ, и тележка, и лошадь, все вдругъ исчезло; но добрая мистриссъ Робертсъ пришла въ совершенное негодованіе при этихъ намекахъ миссъ Поль, и такъ разсердилась, какъ-будто миссъ Поль назвала ее самое плутовкой. Какъ самый лучшій способъ разуврить дамъ, она придумала попросить ихъ посмотрть на жену, и миссъ Поль сказала, что нельзя было сомнваться въ честномъ, утомленномъ и смугломъ лиц женщины, которая при первомъ нжномъ слов леди Гленмайръ залилась слезами, но перестала рыдать по слову хозяйки, которая нросила ея засвидтельствовать о христіанскомъ милосердіи мистера и мистриссъ Робертсъ. Миссъ Поль перешла къ другой крайности и поврила грустному разсказу также, какъ прежде сомнвалась. Какъ доказательство ея пристрастія въ пользу бднаго страдальца можетъ служить то, что она нисколько не устрашилась, когда нашла, что страдалецъ этотъ былъ никто другой, какъ нашъ синьйоръ Брунони, которому весь Крэнфордъ приписывалъ вс бдствія въ эти шесть недль. Да! жена его сказала, что настоящее его имя Самуэль Броунъ; «Сэмъ», она называла его, но мы до конца предпочитали называть его «синьйоръ»: это звучало гораздо-лучше.

Разговоръ съ синьйорой Брунони кончился тмъ, что было ршено посовтоваться съ докторомъ, а вс издержки по этому предмету леди Гленмайръ общала взять на себя; вслдствіе чего она отправилась къ мистеру Гоггинсу просить его побывать въ тотъ же день въ Восходящемъ Солнц и удостовриться, въ какомъ состояніи находится синьйоръ Брунони; миссъ Поль изъявила желаніе перевести его въ Крэнфордъ, чтобъ онъ могъ находиться на глазахъ у мистера Гоггинса, и взялась отъискать квартиру и уговориться насчетъ платежа. Мистриссъ Робертсъ была добра сколько возможно; но нельзя было не примтить, что долгое пребываніе синьйоровъ имло нкоторое неудобство.

До ухода миссъ Поль мы съ миссъ Мэтти были столько же заняты утреннимъ приключеніемъ, сколько и она. Мы говорили о немъ цлый вечеръ, разсматривали его со всхъ возможныхъ сторонъ и легли спать безпокоясь, узнаемъ ли утромъ отъ кого-нибудь что думалъ и предписалъ мистеръ Гоггинсъ. Хотя мистеръ Гоггинсъ, какъ миссъ Мэтти замчала, говорилъ «краля», вмсто дамы и называлъ преферансъ «прешъ», однакожь она врила, что это былъ предостойный человкъ и преискусный докторъ. Точно, мы немножко гордились нашимъ крэнфордскимъ докторомъ и часто желали, слыша о болзни королевы Аделаиды, или герцога Веллингтона, чтобъ они послали за мистеромъ Гоггинсомъ; но, разсудивъ хорошенько, были даже рады, что они не посылали за Гоггинсомъ; заболвши, что бъ мы длали, еслибъ мистеръ Гоггинсъ былъ пожалованъ въ лейбмедики? Какъ докторомъ, мы имъ гордились, но какъ мужчиной, или, лучше, какъ джентльменомъ — нтъ, мы только могли качать головой надъ нимъ и его фамиліею и желать, чтобъ онъ прочиталъ письма лорда Честерфильда въ т дни, когда его манеры требовали улучшенія. Совсмъ тмъ мы считали его приговоръ въ дл синьйора непогршительнымъ; и когда онъ сказалъ, что, при попеченіяхъ и вниманіи, онъ можетъ поправиться, мы уже за него не боялись.