Крэнфорд (Без указания переводчика)

Неудивительно, что мистеръ Питеръ сдлался любимцемъ Крэнфорда. Дамы соперничали другъ съ другомъ, кто больше будетъ имъ восхищаться, и неудивительно: ихъ спокойная жизнь была такъ оживлена прізжимъ изъ Индіи, особенно потому, что прізжій разсказывалъ боле удивительныхъ исторій, чмъ Синдбадъ мореходецъ, и, какъ миссъ Поль говорила, точь-въ-точь, какъ изъ «Тысяча Одной Ночи». Что касается меня, я странствовала всю свою жизнь между Дрёмблемъ и Крэнфордомъ, и почитала весьма возможнымъ, что исторіи мистера Питера были справедливы, хотя удивительны; но потомъ я открыла, что если мы проглотили анекдотъ довольно-порядочнаго размра на одной недл, то на слдующей чудеса значительно увеличивались, и начала сомнваться, особенно, когда примтила, что въ присутствіи сестры разсказы объ индійской жизни значительно смягчались не потому, чтобъ она знала больше насъ, напротивъ, можетъ-быть, потому именно, что она была слишкомъ-простодушна. Я примтила также, что когда приходилъ пасторъ, мистеръ Питеръ гораздо-скромне говорилъ о тхъ мстахъ, въ которыхъ былъ. И я не думаю, чтобъ крэнфордскія дамы считали его удивительнымъ путешественникомъ, еслибъ слышали только его спокойные разговоры съ пасторомъ. Он любили его больше всего за то, что онъ былъ, какъ он называли, настоящимъ жителемъ Востока.

Однажды на избранной вечеринк въ честь его, которую давала миссъ Поль и изъ которой, такъ-какъ мистрисъ Джемисонъ почтила ее своимъ присутствіемъ и прислала даже мистера Мёллинера служить, мистеръ и мистрисъ Гоггинсъ и мистриссъ Фпц-Адамъ, разумется, были исключены — на этой вечеринк у миссъ Поль мистеръ Питеръ сказалъ, что онъ усталъ сидть на безпокойныхъ жесткихъ стульяхъ, и спросилъ не можетъ ли ссть положивъ ноги крестъ-на-крестъ. Согласіе миссъ Поль было дано съ жаромъ и онъ воспользовался имъ съ величайшею важностью. Но миссъ Поль спросила меня внятнымъ шопотомъ: «не напоминаетъ ли онъ мн азіатскаго муллу», и между-тмъ, какъ мистриссъ Джемисонъ пространно разсуждала объ изяществ и удобств этой позы, я припоминала, какъ мы вс слдовали примру этой дамы, осуждая мистера Гоггинса за пошлость, потому-что онъ просто клалъ ноги крестъ-на-крестъ, когда сидлъ на своемъ стул. Многія изъ привычекъ мистера Питера въ д были нсколько-странны при такихъ свтскихъ дамахъ, какъ миссъ Поль, миссъ Мэтти и мистриссъ Джемисонъ, особенно, когда я припоминала неотвданный зеленый горошекъ и двухзубцовыя вилки на обд бднаго мистера Гольбрука.

Имя этого господина напоминаетъ мн разговоръ между мистеромъ Питеромъ и миссъ Мэтти въ одинъ лтній вечеръ. День былъ очень-жарокъ; миссъ Мэтти было очень-душно отъ жару, которымъ братъ ея наслаждался. Я помню, что она была не въ-состояніи няньчить ребенка Марты, что сдлалось ея любимымъ занятіемъ въ послднее время, и которому было гакъ же ловко у ней на рукахъ, какъ у матери. Въ тотъ день, о которомъ я говорю, миссъ Мэтти казалась боле обыкновеннаго слаба и томна, и оживилась только, когда солнце закатилось и диванъ ея подвинулся къ открытому окну, сквозь которое, хотя оно выходило на главную крэнфордскую улицу, вылеталъ, время-отъ-времени, душистый запахъ, приносимый съ сосдняго снокоса нжнымъ втеркомъ, волновавшимъ душный воздухъ лтнихъ сумерекъ и замиравшимъ вдали. Безмолвіе знойной атмосферы терялось въ глухомъ шум, выходившемъ изъ открытыхъ оконъ и дверей; даже дти возились на улиц, несмотря на позднее время, одиннадцатый часъ вечера, наслаждаясь игрою, къ которой не были расположены во время дневного жара. Для миссъ Мэтти было источникомъ наслажденія видть, какъ немного свчей было зажжено даже въ тхъ домахъ, изъ которыхъ выходили самые веселые признаки жизни. Мы вс, мистеръ Питеръ, миссъ Мэтти и я, сидли тихо, задумавшись каждый о своемъ; вдругъ мистеръ Питеръ сказалъ:

— Знаешь ли ты, Мэтти, я готовъ бы поклясться, что ты была на дорог выйдти замужъ, когда я узжалъ изъ Англіи! Еслибъ кто-нибудь сказалъ мн тогда, что ты проживешь и умрешь старой двой, я засмялся бы ему въ лицо.

Миссъ Мэтти не отвчала. Я напрасно придумывала, какъ бы дать другой оборотъ разговору; по я какъ-будто оглупла и не успла ничего изобрсти; онъ продолжалъ: