Крепкие узы. Как жили, любили и работали крепостные крестьяне в России

В XVIII веке средняя цена крепостного составляла от 10 до 20 рублей. Писарь на частном железном заводе – мелкая должность – получал примерно 60 рублей в год. За вычетом питания, денег на приличную одежду (писарь должен был являться перед хозяином и не мог выглядеть неопрятно), свободных денег у него оставалось немного. Значит, приобрести он мог максимум одного слугу. Чаще выбор делали в пользу женщин среднего возраста – они умели стряпать, стирать и ухаживать за домом.

Обер-гофмейстер в дворцовой канцелярии – совсем другая величина. Его доход в царствование Екатерины II составлял 346 рублей в месяц, и это без учета того, что он получал из своих имений. На такие деньги можно было приобрести десяток-другой крепостных, если возникала надобность.

Зарплата оперного певчего находилась на уровне 300 рублей за месяц. Правда, работа в театре требовала и колоссальных расходов – костюмы, парики, выезды, посещение модных домов… У артиста могло хватить денег на покупку пяти-десяти обычных крепостных, но они чаще выбирали хороших швей или парикмахеров. А их услуги стоили недешево. Так что на свой доход оперный певчий мог приобрести максимум двух отличных специалистов.

У коллежского советника в кошельке раз в месяц оказывались примерно 62 рубля. Не разгуляешься. Генерал-полицмейстер получал в 3 раза больше – примерно 187 рублей. И тогда можно было задуматься о покупке крепостного или даже двух. Покупку даже получилось бы отметить – бутылка шампанского стоила примерно рубль восемьдесят.

Лекарь с двадцатью рублями в месяц или священник с его шестнадцатью и вовсе не смогли бы обзавестись слугами. Недорого ценились и услуги штатного переводчика в государственных учреждениях: около 25 рублей в месяц.

А кому-то и не нужно было приобретать крепостных. Их дарили тысячами с «императорского плеча» или получали в наследство.

В журнале «Русская старина», популярном в конце XIX века, однажды были опубликованы воспоминания пожилого крестьянина о «старой жизни», до отмены крепостного права. Как раз о том, как велась торговля:

«Наша барыня отберет парней да девок человек тридцать… посажаем их на тройки… да повезем на ярмарку торговать… Сделаем на ярмарке палатку да продаем их. Больше всего покупали армяне… Каждый год мы возили. Уж сколько вою бывало на селе, когда барыня начинает собираться в Урюпино».

Сколько крестьянских слез было пролито при разлучении семьи – не счесть. Несколько раз издавались императорские указы о запрете продажи людей поодиночке, но делать это не переставали. Вот и в монологе Чацкого в грибоедовском «Горе от ума» есть такие строки:

Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал
                                       на многих фурах
От матерей, отцов отторженных
                                                      детей?!
Сам погружен умом в зефирах
                                                  и в амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!

Продавать крепостных «в розницу» действительно чаще начинали не от хорошей жизни. Многие дворяне любили играть, другие тратили невероятные средства на поддержание роскошного образа жизни, третьи пускали свои состояния по ветру ради красивых актрис или собственного хобби. Разорение некогда больших домов не было удивительным ни в XVIII, ни в XIX веке. И тогда, чтобы удовлетворить кредиторов, распродавали имущество. В том числе и крепостных. Поскольку редко кому требовались работники сразу по сотне-другой, продажа по одному была перспективнее.

Ужасающую картину такого торга «поодиночке» можно увидеть в «Путешествии из Петербурга в Москву», в главе «Медное»: