Крестьянин Гельмбрехт

А если отсекут и руку,
Перенести поможет муку,
До смертного не бросит часа,
Всегда нарежет хлеб и мясо».
¹³²⁵

Услышал я от Лемберслинда:«Коль за меня пойдет Готлинда,
Такой подарок дам я к свадьбе,
Что равен ценностью усадьбе.
Три нажил я, не без грешка,
¹³³⁰ Тяжелых, как свинец, мешка.
В одном из них, набитом плотно,
Такие тонкие полотна,
Что, если вынесешь продать,
За каждый локоть можно взять
¹³³⁵ Пятнадцать крейцеров[55] на месте,Мой дар понравится невесте.
В другом мешке — рубахи, платья.
Ей это все готов отдать я,—
Пусть наряжается! Нужда
¹³⁴⁰ Ей будет истинно чужда,
Когда поселится у мужа.
Тех кладов третий клад не хуже:[56]
В мешке, набитом до завязки,
Ткань нидерландская, как в сказке,
¹³⁴⁵ Тяжелый бархат, пестрый мех,
Две шубки — их надеть не грех! —
Сукном скарлатным сверху крыты
И черным соболем подбиты.
Я те подарки для подруги
¹³⁵⁰ Сберег в заброшенной лачуге
И после свадьбы дам с утра».[57]
К несчастью, милая сестра,
Испортил дело нам отец.
Ну, с кем пойдешь ты под венец?
¹³⁵⁵ За мужика пойдешь ты вскоре,
И с мужиком хлебнешь ты горя.
Ты будешь ткать, да лен трепать,
Да свеклу с репою копать,
Да пыль глотать у сеновала.
¹³⁶⁰ А все бы это миновало
Тебя в дому у Лемберслинда.
Увы, сестра моя Готлинда,
Едва помыслю — сердце рвется,
Что с мужиком тебе придется,
¹³⁶⁵ Чьи ласки горьки, как полынь,
Ночь коротать меж двух простынь.
Чума и ад! Прости, спаситель,
Вот что наделал твой родитель, —
Ведь мне он вовсе не отец.
¹³⁷⁰ Я в том признаюсь, наконец
(Молчи об этом, как могила),
Мать в тягости меня носила
Пятнадцать, кажется, недель,
Когда прокрался к ней в постель
¹³⁷⁵ Однажды рыцарь безупречный,
От склонности его сердечной
Я унаследовал мой пыл.
И крестный тоже наделил
Меня с рожденья гордым духом
¹³⁸⁰ (Пускай земля им будет пухом!)»
Готлинда живо отозвалась:
«Я тоже, братец, догадалась,
Что я крестьянину не дочь.
Провел достойный рыцарь ночь
¹³⁸⁵ С моею матерью когда-то,
А мной была она брюхата.
Он залучил ее красу
Осенним вечером в лесу,[58]
Когда она телят искала.
¹³⁹⁰ И тут его добычей стала,
Вот отчего мой дух высок,
Он древа гордого росток.
Ах, милый братец Живоглот,
Пусть радость бог тебе пошлет,
¹³⁹⁵ Лишь сделай так, чтоб Лемберслинда
Женою сделалась Готлинда.
Тогда вино забродит в срок,
В печи забулькает горшок,
Поспеет мясо и подлива,
¹⁴⁰⁰ Зерно мы смелем, сварим пиво,[59]Моими станут три мешка,
Забуду, как нужда тяжка.
Тогда бы я досыта ела,
Обновы всякие имела
¹⁴⁰⁵ И наряжалась лучше всех.
Каких бояться мне помех,
Живя с таким завидным мужем?
И обещать могу к тому же,
Что он найдет себе под стать,
¹⁴¹⁰ Все то, что может пожелать
От женщины с цветущим телом.
Свой клад вручу ему я целым.
Мы наш союз упрочим бодро,
Мои в три раза крепче бедра
¹⁴¹⁵ И тело более упруго,
Чем у сестры, когда супруга
Впервые девушка познала
И утром без подпорки встала.
Не смог он уморить сестру.
¹⁴²⁰ И я в постели не умру,
Иная сыщется причина,
Чтобы пришла моя кончина,
О том, что слышал, — ни гу-гу!
Я по тропинке убегу
¹⁴²⁵ Вслед за тобой в лесок сосновый,
Оставлю ради жизни новой
И мать, и старого отца
Со всей роднёю у крыльца».
Отец не слышал разговора,
¹⁴³⁰ И мать не ведала, как скоро
Сестра и брат сошлись на том,
Чтоб ей оставить отчий дом.
«Здесь надо действовать умело,
Чтоб Лемберслинда ты имела.
¹⁴³⁵ Пускай отец подымет вой,
Глотай Ягненка будет твой,
Тебя он примет честь по чести,
Ты только дожидайся вести,
И незадолго до венца
¹⁴⁴⁰ Я за тобой пришлю гонца.
За ним ты без опаски следуй,
Ни с кем об этом не беседуй,
Твой провожатый без забот
Тебя в наш лагерь приведет
¹⁴⁴⁵ Никем не хоженной тропою,
Твою я свадьбу сам устрою,
Одеждой одарю гостей.[60]
К венцу готовься, жди вестей.
Храни господь тебя, сестра!
¹⁴⁵⁰ Я уезжаю. Мне пора.
С отцом не свижусь я, ну что ж,
Друг друга мы не ставим в грош,
А мать я поручаю богу».
И Гельмбрехт двинулся в дорогу
¹⁴⁵⁵ Когда дошло до Лемберслинда
Все, что задумала Готлинда,
Глотай Ягненка ликовал.
Он другу руки целовал
И даже край его одежды.
¹⁴⁶⁰ Исполнясь радостной надежды,
Отвесил ветру он поклон,
Ведь от Готлинды веял он.
И грозный начался разбой,
Врывалась к жителям гурьбой
¹⁴⁶⁵ Та беззаконная десятка,
Лишала скудного достатка
Сирот беспомощных и вдов,
У многих разорила кров.
Спознались рыцари с грехом,
¹⁴⁷⁰ Чтоб у невесты с женихом
На свадьбе гости сладко ели.
Они без дела не сидели,
Но каждый кладь тащил и вез,
И раздавался скрип колес
¹⁴⁷⁵ И днем, и ночью до утра
У Лемберслиндова двора.
Когда Гиневру в годы оны
Король Артур себе брал в жены,[61]
Их пир пред этим пиром брачным
¹⁴⁸⁰ Казался бедным и невзрачным.
(Не с неба яства к ним свалились,
Так, что от них столы ломились.)
А приготовив пир горой,
Послал разбойник за сестрой.
¹⁴⁸⁵ Гонец отправился к невесте
И с нею возвратился вместе.
И, вестью этой окрыленный,
Жених явился к нареченной.
«В час добрый, госпожа Готлинда!»
¹⁴⁹⁰ «Храни, создатель, Лемберслинда,
Спасибо вам на добром слове».
Им было по сердцу и внове,
Так близко оказавшись рядом,
Любовным обменяться взглядом.
¹⁴⁹⁵ Не раз скрестились оба взора,
Искал он слов для разговора,
Как оперенную стрелу,
Чтобы метнуть ее в пылу
Без промаха навстречу цели,
¹⁵⁰⁰ Ему платили, как умели,
Готлинды алые уста,
Хоть и была она проста.
И вот должны Готлинду
Дать в жены Лемберслинду.
¹⁵⁰⁵ Чтобы взяла Готлинда
В супруги Лемберслинда.
Пусть оба станут рядом.[62]
Соединить обрядом
Намерен их седой старик.
¹⁵¹⁰ Он знал слова священных книг
И молвил Лемберслинду:
«Хотите вы Готлинду
Себе взять в жены навсегда?»
И Лемберслинд ответил: «Да!»
¹⁵¹⁵ Еще раз задал он вопрос,
«Охотно!» — рыцарь произнес.
«Так вы согласны?» — в третий раз
Спросил старик, возвыся глас,
И тот откликнулся: «Клянусь,
¹³²⁰ На ней охотно я женюсь».
Спросил старик: «Готлинда,
Хотите Лемберслинда
Себе взять мужем навсегда?»
«Когда господь позволит — да!»
¹⁵²⁵ «Согласны?» — снова он спросил,
«От всей души», — ответ гласил.
Спросил еще раз громкогласно
И третий был ответ: «Согласна».
И вот, он дал Готлинду
¹⁵³⁰ В супруги Лемберслинду,
Дал — и взяла Готлинда
В супруги Лемберслинда.
Тут все запели славу[63]
По старому уставу.
¹⁵³⁵ Готлинде муж не уступил,
На башмачок ей наступил.[64]
У новобрачных для услуг
Почетных было девять слуг:[65]
Конюший — братец Живоглот, —
¹⁵⁴⁰ Коням он корму задает,
Быть кравчим вышло Быкоеду,
Гостей рассаживал к обеду
Дворецкий, Дьявольский Мешок,
Он от усердья сбился с ног.
¹⁵⁴⁵ Трясикошель, завзятый вор,
Стал казначеем с этих пор,
А на поварне Овцеглоту
Большую задали работу,
Ему как повару пришлось
¹⁵⁵⁰ Следить за всем, что там пеклось.
Там должность исполняли твердо
И Волчья Пасть, и Волчья Морда,
Взяв в помощь Волчию Утробу,
С жарких и вин снимали пробу.
¹⁵⁵⁵ А Острый Клюв, хоть был свиреп,
На этой свадьбе резал хлеб.
За трапезой трудился каждый,
Воюя с голодом и жаждой,
Не отказался ни один
¹⁵⁶⁰ От пирогов и сладких вин.
Они очистили посуду,
Как будто ветром сдуло блюда,
И дичь и мясо съели гости,
Так чисто обглодали кости,
¹⁵⁶⁵ Что нечем поживиться псам.
Но истинно, — я слышал сам, —
Как говорил старик почтенный:
«Есть распорядок неизменный,
Которым ведает господь.
¹⁵⁷⁰ Пока живущий тешит плоть,
Без меры ест, спешит напиться,
Глядишь, — и смерть за ним тащится».
Так было с ними в этот час.
Не знали, что в последний раз
¹⁵⁷⁵ Они на пиршестве сидели,
И пили весело, и ели.
Сказала мужу молодая:
«От страха я изнемогаю,
Всей кожей чувствую озноб,
¹⁵⁸⁰ Испарина покрыла лоб.
Неровен час на пироги
Нагрянуть могут к нам враги.
Отец и матушка родная,
Вдали от вас теперь одна я.
¹⁵⁸⁵ Увы, вина моя тяжка,
Три Лемберслиндовы мешка,
Я знаю, принесут мне вскоре
Позор заслуженный и горе.
Уж лучше век ходить в заплатах,
¹⁵⁹⁰ Чем страх терпеть, живя в палатах,
С какой бы радостью домой
Я возвратилась хоть с сумой.
Ведь люди истину толкуют:
«Кто слишком многого взыскует,
¹⁵⁹⁵ Тот сам в ничтожество впадет».
И алчность грешника влечет
Неотвратимо в бездну ада.
Увы! Раскаиваться надо,
Что так поспешно брату вслед
¹⁶⁰⁰ Пустилась я дорогой бед».
И скоро поняла Готлинда,
Что все вино у Лемберслинда,
Разлитое в цветные фляги,
Не стоит родниковой влаги.
¹⁶⁰⁵ Они уже отпировали
И, сидя за столами в зале,
Дары раздали скрипачам.