Крестьянин Гельмбрехт

Но что явилось их очам?
Кого послал злодеям бог?
¹⁶¹⁰

Судья явился к ним врасплохИ, сапогами грохоча,
Вошли четыре палача.[66]
Тотчас разбойную десятку
Они связали по порядку.
¹⁶¹⁵ Кто не успел забраться в печь,
Под лавку ухитрился лечь,
Тесня товарищей безбожно,
Но скрыться было невозможно.
Их брал, за космы волоча,
¹⁶²⁰ Один подручный палача,[67]А раньше каждый из десятки
Мог четырех осилить в схватке.
Скажу вам истину без спора,
Что у отъявленного вора
¹⁶²⁵ Есть дерзость, чтоб убить троих,
Но с палачом грабитель тих,
Он беззащитен и покорен,
Как дуб, подрубленный под корень.
Готлинда платье изорвала
¹⁶³⁰ И покрывало потеряла,
Перетерпев испуг и стыд,
Готлинда плакала навзрыд,
Руками прикрывая груди,
Когда ее сыскали люди
¹⁶³⁵ У частокола под кустом.
А что случилось с ней потом,
Пусть скажет тот, кто это знает.
Господь всесильный нам являет
Немало истинных чудес,
¹⁶⁴⁰ Карая грешников с небес,
Как подтверждает эта повесть.
Разбойник, потерявший совесть,
Разивший путника мечом,
Пасует перед палачом.
¹⁶⁴⁵ Знать, бог преступника поверг,
И свет в глазах его померк,
Румянец солнца мнится желчью,
Злодей утратил дерзость волчью,
Лишился сил и оробел
¹⁶⁵⁰ Пред мастером заплечных дел.
Но мой рассказ продолжу вновь я,
Не поскупившись на присловья,
О том, как духом не владея,
На суд с поличным шли злодеи.[68]
¹⁶⁵⁵ Там Лемберслинд, бредя понуро,
С проклятьем нес две бычьи шкуры,
Их новобрачному — хоть плачь! —
Повесил на плечи палач.
Из всех, кто с ним шагал под стражей,
¹⁶⁶⁰ Сгибаясь под своей поклажей,
Он был наказан меньшим грузом
Из уваженья к брачным узам.
Разбойник деверь его тоже
Нес три сырых коровьих кожи.
¹⁶⁶⁵ «И поделом, — судил народ, —
Ведь это рыцарь Живоглот.
С ним рассчитаются в избытке,
А после все его пожитки
В доход законнику пойдут».
¹⁶⁷⁰ Судил злодеев скорый суд,
Ведь им защитника не дали.
А я добавлю, что едва ли
И сам достоин долго жить,
Кто склонен извергов щадить.[69]
¹⁶⁷⁵ Но был судья другого толка,
За выкуп пощадил бы волка,
Уж истинно: судья суди,
А люди за судьей — гляди!
Он в этот раз, прельстившись платой,
¹⁶⁸⁰ Сказал: «Пусть будет жить десятый,
А прочих девять — удавить».
И Живоглот остался жить,
Затем, что мог судья по чину
Себе оставить «десятину».
¹⁶⁸⁵ Чему положено свершиться,
То обязательно случится.
Бог не прощает грешных дел,
Порукой — Гельмбрехта удел.
Отца не слушал он с пелен
¹⁶⁹⁰ И был за это ослеплен,
Он мать не чтил и принял муку:
И ногу Гельмбрехту и руку
Палач железом отрубил.
Отмстилось то, что он грубил
¹⁶⁹⁵ Отцу при родственном свиданьи,
Что мать свою унизил бранью,
Ее «чумазой» обозвав.
За все грехи калекой став,
Терзаясь муками расплаты,
¹⁷⁰⁰ Он предпочел бы смерть стократы,
Могильной насыпи покой
Позору участи такой.
Пришлось ему, слепому вору,
С сестрой расстаться в эту пору
¹⁷⁰⁵ На перекрестке двух дорог.
Один он двинуться не мог,
Калека, вор слепой и жалкий,
Пошел с поводырем и палкой,
Вперяя вдаль незрячий взор,
¹⁷¹⁰ Обратно на отцовский двор.
В окошко стукнулся слепец,
Но не впустил его отец,
С крыльца прогнал без сожалений,
Не облегчив его мучений.
¹⁷¹⁵ И так с насмешкою сказал:
«Незрячий рыцарь, deu sal!
Слова учтивого привета
Юнцом я в замке слышал где-то
И приберег их до седин
¹⁷²⁰ Для вас, безглазый господин.
Достоинств есть у вас немало,
Есть все, что рыцарю пристало,
Французы смогут Вашу честь
Всей лучшей знати предпочесть.
¹⁷²⁵ А я без долгих рассуждений
Скажу в ответ на ваши пени:
Подите прочь, ослепший плут,
Не то вас палками прибьют
Мои работники жестоко,
¹⁷³⁰ Хоть вы слепой на оба ока.
Здесь голос жалости нелеп
И был бы проклят этот хлеб,
Когда бы вам я подал хлеба».
«Нет, нет, хозяин, ради неба,
¹⁷³⁵ Не откажитесь мне помочь,
Позвольте провести здесь ночь,
Хотя бы перед дверью стоя,
Я назовусь, скажу вам кто я,
Меня признайте наконец».
¹⁷⁴⁰ «Спешите ж, — отвечал отец, —
Вам здесь не выпросить и снега.
Уже стемнело. Для ночлега
Искать другой придется дом».
И сын ответил со стыдом:
¹⁷⁴⁵ «Отец, я Гельмбрехт, ваше чадо».
«Так вот за подвиги награда!
Остался, стало быть, без глаз,
Кто Живоглотом слыл у нас.
Тот рыцарь не боялся судий,
¹⁷⁵⁰ Ни палачей, ни их орудий,
И на коне был молодец.
(А за коня платил отец!)
Теперь он слеп и бродит с палкой.
Его ни капли мне не жалко.
¹⁷⁵⁵ А жалко мне того сукна,
Что отдал я за скакуна.
И жаль зерна, ведь хлеб так дорог,
Я вам не дам и хлебных корок,
По мне, пусть вам придется впредь,
¹⁷⁶⁰ Голодной смертью умереть».
«Аминь. — Ответствовал слепец, —
Отныне сыну, как отец,
Вы отказали в попеченьи,
Но, видя нищего мученье,
¹⁷⁶⁵ Не дайте бесам ликовать,
И то, что бедным подавать
Привыкли вы во имя бога,
Мне положите у порога.