Крестный отец

Жестокость Санни Корлеоне, несомненно, брала начало в некоем загадочном внутреннем источнике. Вот и теперь было видно, как кровь приливает к шее, а потом к лицу, как набухают жилы, глаза затягивает гневной пленкой, а челюсти сжимаются. Кожа Санни приобрела мертвенно-серый оттенок больного человека в агонии, а руки у него затряслись от прилива адреналина. Впрочем, говорил он по-прежнему спокойно и не повышая голоса.

– Сиди тихо и жди меня.

Санни повесил трубку и постоял немного, пытаясь совладать с бушующим внутри гневом, а затем со словами «гребаный сукин сын» выбежал прочь из дома.

Хейген знал это выражение лица: Санни совсем потерял голову. В такие минуты он был способен на все. А еще Хейген знал, что поездка в город остудит и протрезвит Санни. Да, рассудительность сделает его опаснее, зато и убережет от самых непоправимых поступков. Во дворе взревел мотор, и Хейген приказал охранникам:

– Езжайте следом.

Затем он сделал несколько звонков. Велел людям Санни, живущим в городе, отправиться на квартиру Рицци и вывезти оттуда Карло. Один человек должен был остаться с Конни и дождаться приезда ее брата. Том, конечно, рисковал, ставя Санни палки в колеса, но дон его в этом поддержал бы. Больше всего Хейгена беспокоило, что Санни убьет Карло на глазах у свидетелей. О врагах он не думал. Пять Семей уже давно сидели тихо, а значит, решили пойти на мировую.

Садясь за руль своего «Бьюика», Санни соображал уже немного трезвее. Он заметил, что телохранители готовятся ехать следом, и одобрил это. Впрочем, сам он тоже не ожидал опасности. Пять Семей перестали наносить ответные удары, и боевые действия прекратились. Перед выходом Санни захватил в прихожей куртку, в приборной панели автомобиля имелось секретное отделение с пистолетом, а номера были зарегистрированы на бойца из его реджиме, так что ни в какую передрягу с законом лично он угодить не мог. Да и оружие ему навряд ли понадобится. Он пока еще даже не решил, что именно сделает с Карло Рицци.

Теперь, когда в голове прояснилось, Санни понял, что у него рука не поднимется убить мужа сестры, отца ее еще не родившегося ребенка. Не из-за банальной же бытовой ссоры… Хотя эта ссора уже переросла рамки банальности. Карло – подлец, и Санни чувствовал себя виноватым, что свел его с сестрой.

Невзирая на всю свою кровожадность, он ни за что не позволил бы себе ударить женщину. Также он не мог навредить ребенку или кому-то беззащитному. Отказавшись сопротивляться, Карло в тот день спас себе жизнь. Полное подчинение остудило ярость Санни. В детстве он был очень чутким и мягкосердечным. А убийцей стал по прихоти судьбы.

Тем не менее со скандалами в семье Конни надо покончить раз и навсегда, думал Санни, направляя «Бьюик» на насыпь, ведущую с Лонг-Бич в тихие аллеи Джонс-Бич. В Нью-Йорк он ездил только этим путем: движение меньше.

Санни решил, что отправит Конни домой со своими телохранителями, а потом устроит зятю разговор. Дальше он не загадывал. Если ублюдок сильно избил Конни, Санни сделает его калекой… Однако соленый и прохладный ветер, дувший над насыпью, слегка остудил гнев. Санни опустил стекло на полную.

Он как обычно предпочел дорогу через насыпь, потому что в это время ночи и в это время года здесь никто не ездил, а значит, можно было гнать не задумываясь, пока не доедешь до усаженных деревьями аллей Джонс-Бич. И даже там машин будет немного. Большая скорость помогла сбросить опасное напряжение. Телохранители плелись где-то далеко позади.

Освещения на насыпи почти не было, машин тоже. Впереди в конусе белого света замаячила будка оплаты. Вообще будок было несколько, но остальные работали только днем, когда машин больше. Санни сбросил скорость и принялся рыться в карманах, ища мелочь. Ее не оказалось. Санни достал бумажник и пальцами вынул оттуда купюру. Въехав под освещенный навес, он с легким удивлением увидел возле шлагбаума еще одну машину, перегородившую выезд. Водитель, видимо, спрашивал у кассира дорогу. Санни надавил на клаксон, и машина послушно отъехала в сторону.

Он передал кассиру доллар и стал ждать сдачи. Ветер с Атлантики выстудил весь салон, и Санни поспешил закрыть окно. Тупица-кассир все возился – господи, даже уронил монеты. Потом наклонился их поднять и вообще пропал из вида за стеной будки.

В это мгновение Санни заметил, что другой автомобиль никуда не уехал, а встал неподалеку, по-прежнему загораживая дорогу. Боковым зрением он уловил силуэт еще одного человека в темной будке справа. Времени подумать не было, потому что из машины спереди вышли двое и направились к Санни. Кассир будто сквозь землю провалился.

За долю секунды до того, как все случилось, Сантино Корлеоне понял, что ему не жить. Сознание полностью прояснилось, будто скрытый страх, наконец воплотившийся наяву, очистил его от жажды крови и прочих мыслей.