Крестный отец

– Какая-то психичка развлекается, небось, – отмахнулся Карло.

Поднырнув под руку, Конни вцепилась мужу в лицо и даже сумела поцарапать щеку. Тот с удивительной выдержкой отпихнул жену. Она поняла, что он не хочет вредить ей из-за беременности, и это придавало смелости и злости. А еще Конни была возбуждена, ведь очень скоро ей придется от всего отказаться. Врач сказал: последние два месяца никакого секса, а ей хотелось натрахаться впрок. Так невыносимое желание близости смешивалось с не менее реальным желанием изувечить Карло.

Конни последовала за мужем в спальню. Она видела, как он напуган, и это еще больше ее раззадорило.

– Никуда ты не пойдешь, сиди дома!

– Ладно, ладно!

Он так и остался в одних трусах. Карло нравилось ходить в таком виде по дому. Он гордился своим мускулистым телом и золотистой кожей. Конни пожирала его изголодавшимся взглядом.

– Может, хоть покормишь тогда? – примирительно улыбнулся Карло.

Обращение к ее обязанностям, хотя бы к одной, смягчило Конни, которая готовила великолепно – научилась у матери. Она поставила обжариваться телятину с перцами и, пока сковорода шкворчала, начала резать овощной салат. Тем временем Карло растянулся на кровати с таблицей завтрашних забегов в руках. Рядом стоял стакан с виски, из которого он то и дело отпивал.

Конни вошла в спальню и замерла на пороге, будто не решаясь подходить к кровати без приглашения.

– Еда на столе.

– Я еще не проголодался, – откликнулся Карло, не отрываясь от газеты.

– Все остынет, – упрямо повторила Конни.

– Да засунь себе в задницу.

Карло допил виски и снова наполнил стакан. На жену он больше внимания не обращал.

Конни вернулась на кухню, взяла тарелку с едой и разбила о раковину. Следом отправились вторая и третья. На грохот выскочил Карло. Он посмотрел на жирные пятна от телятины с перцами на стенах, и его чистоплотность не выдержала.

– Избалованная стерва, – с отвращением произнес он. – Убирай сейчас же, или я тебя выпорю.

– И не подумаю! – прошипела Конни, выставив перед собой руки, словно готовая исполосовать мужа на лоскуты.

Карло сходил в спальню за ремнем, сложил его пополам.

– Убирай. – В его голосе отчетливо звучала угроза.

Конни не сдвинулась с места, и он хлестанул ее по мясистым ляжкам. Кожу обожгло, но не больно. Конни попятилась к буфету, нашарила в открытом ящике длинный хлебный нож и выставила перед собой.

– У вас, Корлеоне, даже бабы – убийцы, – засмеялся Карло.

Он положил ремень на стол и двинулся на жену. Та сделала выпад, целясь в пах, однако тяжелое от беременности тело было слишком неповоротливым. Легко увернувшись, Карло непринужденным движением выдернул нож у нее из рук, а потом медленно, с оттяжкой принялся лупить ее по лицу, стараясь не оставлять кровоподтеков. Он бил снова и снова, а Конни пятилась до самой спальни. Она попыталась укусить Карло за руку, но тот схватил ее за волосы и оттянул. Он продолжал избиение, пока Конни не захныкала от боли и унижения, как маленькая девочка. Тогда Карло брезгливо швырнул ее на кровать и отхлебнул из все еще стоявшей на тумбочке бутылки виски. Он был уже совсем пьян, в его светло-голубых глазах плясали безумные искорки. Вот теперь Конни испугалась окончательно.

Карло пошире расставил ноги, чтобы не шататься, и допил бутылку, потом схватил Конни за складку кожи на распухшем от беременности бедре и очень больно сжал. Конни взмолилась о пощаде.

– Жирная свинья, – с отвращением процедил Карло и вышел.

Вне себя от ужаса, Конни неподвижно лежала на кровати и не решалась даже посмотреть, чем занят муж. Наконец она тихонько подошла к двери и выглянула в гостиную. Карло развалился на диване, а рядом стояла очередная бутылка виски. Еще чуть-чуть, и он забудется пьяным сном, а Конни сможет проскользнуть в кухню и позвонить на Лонг-Бич. Попросит у матери или Тома Хейгена отправить кого-нибудь забрать ее отсюда. Главное, чтобы трубку не взял Санни…

Около десяти вечера на кухне в особняке Корлеоне зазвонил телефон. Ответил один из охранников и немедленно передал трубку матери Конни. Миссис Корлеоне с трудом разбирала слова дочери: голос у нее прерывался, и к тому же она говорила шепотом, чтобы не услышал спящий в соседней комнате муж, да и разбитые губы превращали все в кашу. Миссис Корлеоне жестом велела охраннику позвать сына, который сидел в гостиной с Томом Хейгеном.

Санни пришел на кухню и взял трубку из рук матери.

– Да, Конни?

От испуга, что с ней сделает муж и что с ним сделает брат, Конни почти утратила дар речи.

– Санни, пришли машину, – промямлила она. – Я все объясню потом. Ничего страшного. Сам не приезжай, отправь Тома. Не приезжай, Санни. Всё в порядке. Я просто хочу домой.

Том Хейген тоже пришел на кухню. Дону дали снотворного и уложили в спальне наверху, и Хейген взял на себя обязанность следить, чтобы Санни не натворил глупостей. Все, включая двух охранников, смотрели, как старший сын дона стоит возле телефона и слушает.