Крестный отец

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк, – сказал Майкл, пожав плечами. – Напоследок хочу повидать Нино.

В апартаментах Нино они встретили завтракающего на диване Джонни Фонтейна. В спальне Джулз осматривал больного. Наконец он отдернул штору, приглашая посетителей.

Нино буквально увядал: стеклянные глаза, приоткрытый рот, безвольное лицо. Майкл потрясенно опустился на кровать рядом с ним.

– Нино, рад повидаться. Дон постоянно спрашивает о тебе.

На лице Валенти появилась знакомая усмешка.

– Передай ему, что я умираю. Скажи, что заниматься шоу-бизнесом гораздо опаснее, чем оливковым маслом.

– Ты поправишься. Если тебя что-то беспокоит и Семья в состоянии помочь, только скажи.

Нино мотнул головой.

– Мне ничего не нужно. Ничего.

Майкл еще немного поболтал с ним, а затем уехал. Фредди довез гостей до аэропорта, но провожать ему запретили. Садясь в самолет с Хейгеном и Нери, Майкл повернулся к телохранителю и спросил:

– Аль, хорошо его запомнил?

Тот постучал пальцем себе по лбу.

– Фото Мо Грина занесено в картотеку.

Глава 28

Во время обратного перелета Майкл Корлеоне попытался расслабиться и поспать. Бесполезно. Приближался самый страшный, возможно, даже смертельно опасный период его жизни. Дальше откладывать нельзя. К исполнению плана готовились, предпринимая все предосторожности, целых два года. Тянуть еще – только вредить. Неделю назад дон официально объявил капореджиме и другим высокопоставленным членам Семьи о своем уходе, и для Майкла это послужило отмашкой.

Прошло больше двух лет с женитьбы на Кей и почти три года с его возвращения домой. Все это время он изучал семейный бизнес, проводя много времени с Томом Хейгеном и доном. Истинные масштабы богатства Корлеоне поразили его. Семье принадлежала чрезвычайно ценная недвижимость в центре Нью-Йорка – целые офисные здания. Через подставных лиц они были партнерами в двух маклерских конторах на Уолл-стрит и фирмах Швейного квартала, имели доли в банках на Лонг-Айленде, и все это в придачу к незаконным доходам от игорного бизнеса.

Изучая прошлые дела Семьи, Майкл обнаружил нечто весьма примечательное: плату за «крышу» со стороны изготовителей контрафактных пластинок после войны. Эти «пираты» делали копии записей популярных исполнителей и продавали их. Упаковка была настолько качественной, что никто их ни разу не поймал. Естественно, ни исполнитель, ни звукозаписывающая компания за эти пластинки не получали ни цента. Майкл Корлеоне заметил, что из-за деятельности «пиратов» Джонни Фонтейн потерпел немалые убытки – ведь тогда, незадолго до того, как он перестал петь, его песни были самыми популярными в стране.

Майкл спросил у Тома Хейгена: как же так? Почему дон позволил «пиратам» обкрадывать его крестника? Хейген пожал плечами: бизнес есть бизнес. К тому же Джонни тогда впал в сильную немилость у дона – оттого, что развелся со своей подругой детства ради Марго Эштон. Крестного отца это очень расстроило.

– А почему та фирма прекратила работу? – спросил Майкл. – Полиция нагрянула?

– Нет, просто дон перестал их покрывать. Сразу после свадьбы Конни.

И подобное наблюдалось повсеместно: дон много кого выручал в несчастьях, но при этом сам отчасти был их причиной. Дело не в хитром планировании, а в чрезвычайной широте интересов. А может, в устройстве мироздания, где добро и зло неразрывно связаны.

Свадьбу Майкла и Кей сыграли в Нью-Гемпшире: без размаха, только ее родные и кое-кто из друзей. Потом молодые переехали в один из домов на Лонг-Бич. Майкла поразило, насколько легко Кей сошлась с его родителями и другими обитателями тупика. Не последнюю роль сыграло то, что она, как и положено добропорядочной итальянской жене, конечно же, сразу забеременела. А вишенкой на торте стало то, что на следующий год она уже ждала второго ребенка.

Кей встретит его в аэропорту – она всегда встречала его, всегда была рада его возвращению. И Майкл тоже был ей рад. Но не сегодня. Конец этой поездки означал, что пора предпринимать действия, к которым он готовился последние три с лишним года. Дон будет ждать его; капореджиме будут ждать его. И ему, Майклу Корлеоне, придется отдавать приказы и принимать решения, которые определят его судьбу и судьбу Семьи.

* * *

Каждое утро, просыпаясь кормить малыша, Кей Адамс Корлеоне видела, как мама Корлеоне, жена дона, с одним из телохранителей покидает тупик и через час приезжает обратно. Вскоре Кей выяснила, что свекровь ездит в церковь. Часто по возвращении старушка заходила в гости выпить чашечку утреннего кофе, повидать младшего внука и поболтать.

Разговор всегда начинался с вопроса, почему невестка не переходит в католическую веру (несмотря на то, что ребенка уже крестили в протестантской церкви). В какой-то момент Кей решила вежливо поинтересоваться, почему мама Корлеоне ездит в церковь каждое утро. Католикам обязательно быть такими набожными?

Как будто думая, что это единственная причина, мешающая обращению, мама Корлеоне сказала:

– Что ты, нет-нет, многие католики ходят только на Пасху и Рождество. Можно ходить, когда хочешь.

– Тогда зачем вы ходите каждое утро? – засмеялась Кей.