Крестный отец

Та немедленно успокоилась. Не то чтобы она боялась мужа, просто затевать с ним спор на глазах у остальных было бы неуважительно.

Из кухни выглянула Конни, любимица дона. Она готовила угощения, и ее лицо раскраснелось от жара.

– Я думаю, операция нужна. До травмы он был самым красивым в семье. Майки, ну же, пообещай, что пойдешь к врачу.

Майкл рассеянно взглянул на сестру и не ответил. Такое ощущение, будто он и правда не слышал ни единого ее слова.

– Заставь его, – сказала Конни, подходя к отцу.

Она нежно положила ладони ему на плечи и стала массировать. Подобная фамильярность дозволялась только ей. Конни заглядывала дону в рот, как маленькая девочка, и со стороны их отношения были очень трогательными.

Дон похлопал ее по руке.

– Мы тут умираем с голоду. Поставь спагетти на стол, а потом болтай.

– Карло, ну хоть ты убеди Майки поправить лицо. Может, тебя он послушает? – обратилась Конни к мужу, как бы намекая, что они с Майклом – самые близкие друзья.

Карло Рицци, чье лицо покрывал приятный, ровный загар, а светлые волосы были аккуратно подстрижены, глотнул домашнего вина.

– Майки никто не указ.

С момента переезда на Лонг-Бич он твердо знал свое место в Семье и держался его.

Что-то во всем этом было не так, и Кей никак не могла понять что. Женским взглядом она видела, что Конни специально пляшет вокруг отца: мило, очень даже искренне, но не от души. Да и ответ Карло был чем-то вроде заверения в верности. Майкл не обращал на это все никакого внимания.

Кей уродство мужа нисколько не смущало, а вот проблемы с носом беспокоили. Если хирурги поправят лицо, то и насморк уйдет. Именно по этой причине она тоже уговаривала Майкла лечь в больницу. И вместе с тем – странное дело! – ей не хотелось, чтобы он менялся. И она была уверена, что дон тоже так думает.

А после рождения первого ребенка Майкл удивил жену вопросом:

– Ты хочешь, чтобы я исправил лицо?

Кей кивнула.

– Ты знаешь, как бывает у детей. Когда сын достаточно подрастет, чтобы понять, что вообще-то лица должны выглядеть по-другому, он начнет дичиться. Честно, меня ничего не смущает, но не хотелось бы, чтобы ребенок это видел.

– Хорошо, – улыбнулся муж. – Тогда пойду и сделаю.

Он дождался, когда ее выпишут из родильного дома, а потом сам лег в больницу. Операция прошла успешно. Искривление скулы стало практически незаметно.

Все родные обрадовались, однако больше всех – Конни. Она каждый день навещала Майкла в палате и всегда приводила с собой Карло. Когда брат вернулся домой, она крепко обняла его, поцеловала и с восхищением произнесла:

– Вот теперь мой братишка снова красавец!

Только дон флегматично пожал плечами и спросил:

– А что изменилось-то?

Кей же испытывала благодарность. Она знала, что Майкл согласился на операцию лишь потому, что она попросила. Во всем мире только Кей могла заставить его пойти наперекор собственной природе.

* * *

В день возвращения Майкла из Вегаса из тупика на Лонг-Бич выехал лимузин. За рулем сидел Рокко Лампоне. Кей всегда ездила в аэропорт встречать мужа после прилета – в основном потому, что без него ей за крепостной стеной было тоскливо и одиноко.

Она увидела, как он сходит с трапа самолета в сопровождении Тома Хейгена и нового подчиненного, Альберто Нери. Последнего Кей недолюбливала: очень уж он своей тихой свирепостью напоминал Луку Брази. Она увидела, как Нери подотстал от Майкла, шагнул в сторону, быстро и проницательно окинул взглядом окружающих. Именно он первым заметил Кей и тронул Майкла за плечо, заставляя его посмотреть в нужном направлении.

Кей подбежала к мужу и обняла его. Он коротко поцеловал ее и отпустил. Втроем с Томом Хейгеном они сели в лимузин, а Альберто Нери исчез. Кей и не заметила, что тот сел в другой автомобиль, где были еще двое, и что они ехали следом за лимузином до самого Лонг-Бич.

Кей никогда не спрашивала у Майкла, как прошла поездка, – ведь даже невинные вопросы приводили к неловкости. Конечно, он всегда отвечал что-то вежливое и ни к чему не обязывающее, однако оба понимали, что это запретная тема, которая к их браку не относится. Обижаться Кей уже перестала. Но когда Майкл сказал, что весь вечер ему придется провести с отцом, обсуждая поездку в Вегас, она все-таки не смогла скрыть свое расстройство.

– Прости, – сказал Майкл. – Завтра вечером обязательно поедем в Нью-Йорк на спектакль и в ресторан, хорошо? – Он погладил жену по животу; она уже была на седьмом месяце. – После рождения ребенка ты опять никуда не сможешь выйти… Кошмар, в тебе больше от итальянки, чем от американки. Двое детей за два года!

– А в тебе больше от янки, чем от итальянца, – съязвила Кей с улыбкой. – Только прилетел домой, и сразу за дела… Освободишься совсем поздно?

– До полуночи управлюсь. Но если устала, ложись спать.

– Я дождусь.

* * *

Этим вечером на встрече в угловом кабинете присутствовали сам дон Корлеоне, Майкл, Том Хейген, Карло Рицци и оба капореджиме, Клеменца и Тессио.