Крестный отец

– Карло раздобыл, – похвасталась она Кей. – Он объездил все магазины Нью-Йорка в поисках чего-то особенного, а я так ничего и не нашла.

Молодая мать благодарно улыбнулась, сразу поняв, что эта сказочка предназначалась для Майкла. Кей уже почти превратилась в сицилийку.

Спустя какое-то время от кровоизлияния в мозг умер Нино Валенти. Сообщение о его смерти попало на передовицы всех бульварных газет, потому что за несколько недель до этого на экраны вышел фильм Джонни Фонтейна с участием Нино и собрал большую кассу, сделав Валенти суперзвездой. Газетчики сообщали, что организацией похорон занимается лично Фонтейн, что церемония пройдет в закрытом кругу, только для родных и близких друзей. В одной сенсационной статье даже было написано, что Джонни винит себя в смерти друга и в том, что не настоял на его госпитализации, однако журналист обставил все так, словно это обычные терзания чувствительного, но в целом не причастного к трагедии человека. В конце концов, Джонни Фонтейн сделал из своего друга детства звезду, чего еще можно от него ждать?

Из всей семьи Корлеоне на похоронах в Калифорнии присутствовал только Фредди. Его сопровождали Люси и Джулз Сигал. Дон хотел полететь, но сердечный приступ приковал его к постели на целый месяц. Пришлось ограничиться большим венком. Также в качестве официального представителя Семьи на запад отправили Альберто Нери.

Через два дня после похорон произошло убийство: Мо Грина застрелили в доме его голливудской любовницы-актрисы. Аль объявился в Нью-Йорке лишь месяц спустя. Все это время он отдыхал на Карибах и вернулся к исполнению своих обязанностей загорелым до черноты. Майкл Корлеоне приветствовал его улыбкой и краткими поздравлениями, а также сообщил, что отныне Нери будет получать дополнительное «жалованье» из доходов ист-сайдских букмекерских контор, считавшихся особенно прибыльными. Нери был доволен и убежден, что попал в мир, где человек, достойно исполняющий свой долг, получает достойное вознаграждение.

Книга восьмая

Глава 29

План был безупречен, его надежность – гарантирована. Майкл Корлеоне исключил все возможные случайности. Он был терпелив и рассчитывал посвятить подготовке целый год. Увы, судьба-злодейка лишила его этого года, причем самым неожиданным образом. И подвел Майкла Корлеоне не кто иной, как сам крестный отец, великий дон Вито.

Одним солнечным воскресным утром, пока женщины были в церкви, Вито Корлеоне в мешковатых серых штанах, линялой голубой рубашке и потрепанной грязно-коричневой шляпе с выгоревшей на солнце шелковой лентой возился в огороде. За последние несколько лет дон значительно прибавил в весе, а потому взялся ухаживать за томатами, чтобы устроить себе моцион. Все, впрочем, знали, что это не так. На самом деле дон просто любил возиться в огороде, любил смотреть на него рано поутру. Он словно вновь перенесся в свое сицилийское детство шестидесятилетней давности, только без ужасных воспоминаний и горестной утраты отца.

На фасоли распускались белые цветочки, по краям участка росли крепкие стебли зеленого лука. В нижней части огорода стояла наготове бочка с краниками, наполненная жидким коровьим навозом – лучшим видом удобрения. Также там располагались деревянные шпалеры, которые дон сколотил собственноручно и перевязал толстыми белыми нитками. По шпалерам ползли стебли томатов.

Дон спешил полить огород. Нужно успеть, пока солнце не поднялось высоко и не начало палить, преломляясь через струю воды из лейки и прожигая листья салата, как бумагу. Солнце важнее воды, хотя и вода важна, и неразборчиво смешивать их опасно.

Дон шел по огороду, высматривая муравьев. Если есть муравьи, значит, есть и тля, на которую муравьи охотятся, а стало быть, растения нужно обрабатывать.

Он успел полить как раз вовремя. Солнце начинало припекать, и дон подумал: «Осторожность и благоразумие». Но все равно оставалось еще несколько растений, которые нужно было подоткнуть палочками, и он вернулся к работе. Вот закончит последнюю грядку, и можно домой…

Вдруг дон почувствовал, будто солнце опустилось ему прямо на темечко. В воздухе заплясали золотые пылинки. Старший сын Майкла, весь в слепящем ореоле, побежал через сад к осевшему на колени деду. Дон – стреляный воробей, его не обманешь: за светом скрывается готовая к нападению смерть. Он взмахом руки отогнал внука, и как раз вовремя. В грудь будто с размаху ударили кувалдой, и дон, задыхаясь, повалился на землю.

Мальчик побежал прочь звать папу. Майкл Корлеоне с несколькими охранниками, дежурившими у ворот, помчался в сад. Вито лежал ничком, сжимая в кулаках горсти земли. Его подняли и перенесли в тень каменной веранды. Майкл присел рядом, держа отца за руку, а остальные вызывали «скорую» и личного врача.

С превеликим усилием дон открыл глаза, чтобы в последний раз увидеть сына. От обширного инфаркта его обычно румяное лицо почти посинело. Он чувствовал запах сада, золотое свечение слепило глаза.

– Жизнь так прекрасна… – прошептал Вито Корлеоне.