Крестный отец

Ему повезло: он не видел слез женщин, так как умер еще до их возвращения из церкви, приезда «скорой» и даже прихода врача. Умер в окружении мужчин, держа за руку своего самого любимого сына.

Похороны прошли с королевским размахом. Присутствовали доны и капореджиме Пяти Семей, а также семей Тессио и Клеменцы. Джонни Фонтейн, несмотря на попытки Майкла его отговорить, тоже явился – и сразу же попал в заголовки желтой прессы. В одном интервью он назвал Вито Корлеоне своим крестным отцом и лучшим человеком на свете, которого он когда-либо встречал; для него честь отдать ему последние почести, и плевать, кто что об этом подумает.

Прощание состоялось в особняке на Лонг-Бич по старинным традициям. Америго Бонасера отдал все долги Семье, проделав свою лучшую работу и подготовив друга и крестного отца к прощанию с той же любовью, как мать готовит дочь на выданье. Все отмечали, что даже смерть не смогла стереть с лица великого дона благородство и достоинство. Подобные слова наполняли Америго Бонасеру гордостью и необычным ощущением власти. Ему одному было ведомо, насколько жестоко смерть обошлась с внешностью дона.

Пришли все старые друзья и вассалы. Были Нацорине с женой, его дочь с мужем и детьми. Люси Манчини и Фредди, прилетевшие из Лас-Вегаса. Том Хейген с семьей. Доны Сан-Франциско и Лос-Анджелеса, Бостона и Кливленда. Гроб несли Рокко Лампоне, Альберто Нери, Клеменца, Тессио и, конечно же, сыновья дона. Все дома в тупике на Лонг-Бич были заставлены венками.

За воротами собралась толпа газетчиков и фотографов, а также грузовичок без опознавательных знаков – в нем сидели фэбээровцы и записывали эпохальное событие на кинокамеру. Некоторые репортеры, попытавшиеся проникнуть на сами похороны, обнаружили, что по периметру стоят вооруженные охранники, проверяют документы и требуют приглашения. Так что никого из папарацци внутрь не пропустили, хотя обращались с ними очень вежливо и даже вынесли им закуски. Репортеры пробовали заговаривать с выходящими, но получали в ответ лишь молчаливые каменные взгляды.

Майкл Корлеоне почти весь день провел в угловой библиотеке с Кей, Томом Хейгеном и Фредди. К нему по очереди приводили людей, выражавших соболезнования. Майкл принимал их с почетом и уважением, и некоторые обращались к нему «крестный отец» или «дон Майкл». Только Кей замечала, как муж кривит губы.

Потом к семейному кругу присоединились Клеменца с Тессио, и Майкл лично разлил им напитки. Немного поболтали о делах. Майкл сообщил, что вся недвижимость, принадлежащая Корлеоне, и все дома будут проданы строительной фирме, причем с баснословной прибылью, что еще раз доказывало дальновидность великого дона.

Империя окончательно перемещалась на Запад. Семья Корлеоне полностью прекратит свою деятельность в Нью-Йорке. Все знали, что это давно решено; оставалось лишь дождаться ухода дона на покой или его смерти.

Кто-то отметил, что в последний раз столько народу в этом доме видели почти десять лет назад, в день свадьбы Констанции Корлеоне и Карло Рицци. Майкл подошел к окну, выходящему в сад. В тот день он сидел там с Кей и даже не думал, что его судьба повернется столь непостижимым образом. Последними словами дона были «Жизнь так прекрасна». Майкл не мог припомнить, чтобы отец хоть раз говорил о смерти. Он как будто слишком уважал ее и не смел произносить это слово всуе.

Осталось поехать на кладбище и похоронить великого дона. Майкл взял Кей под руку и вышел в сад, чтобы присоединиться к траурной процессии. За ним шли капореджиме со своими бойцами, потом обычные люди, к которым крестный отец успел проявить участие: пекарь Нацорине, вдова Коломбо с сыновьями и бессчетное множество других жителей его мира, которым он правил твердо и справедливо. Даже кое-кто из бывших врагов пришел оказать последние почести.

Майкл смотрел на всех с натянуто-вежливой улыбкой. Это его не впечатляло. «Впрочем, – подумал он, – если при смерти я смогу сказать “жизнь так прекрасна”, то все остальное не важно. Если я настолько верю в себя, то ничто больше не имеет значения». Он пойдет по стопам отца, будет заботиться о своих детях, родных, окружающих. Но его дети вырастут в другом мире. Они станут врачами, артистами, учеными. Губернаторами. Президентами. Кем захотят. Он сделает все, чтобы они влились в общечеловеческую семью, однако, как суровый и мудрый отец, будет очень пристально за ней следить.

* * *

На следующее после похорон утро все высокопоставленные лица семьи Корлеоне собрались на Лонг-Бич. Незадолго до полудня их пригласили в опустевший особняк дона, где ждал Майкл.

Собравшиеся не без труда разместились в угловом кабинете. Среди них были оба капореджиме, Клеменца с Тессио; рассудительно-профессиональный Рокко Лампоне; очень тихий и знающий свое место Карло Рицци; Том Хейген, ввиду кризиса забывший, что исполняет исключительно юридические функции; и Альберто Нери, который старался держаться вплотную к Майклу, прикуривая новому дону сигареты, смешивая ему напитки и демонстрируя непоколебимую верность, невзирая на постигшую Семью катастрофу.