Крестный отец

Война между Корлеоне и Пятью Семьями дорого обошлась обеим сторонам. Конфликт осложнялся вмешательством полиции из-за убийства капитана Маккласки. Руководство полицейского департамента крайне редко шло против политиков, защищавших игорный бизнес и проституцию, и все же в сложившейся обстановке политики были так же беспомощны, как генералы армии, офицеры которой вышли из повиновения и взялись за мародерство.

Полицейский произвол ударил по каждой из Семей. Бо́льшую часть доходов Корлеоне приносил игорный бизнес, и особенно пострадали лотереи. На организаторов устраивали облавы, в ходе которых всех пойманных избивали, а потом заводили на них дела. Разгромили даже несколько «банков», что повлекло серьезные убытки. «Банкиры», крупные воротилы местечкового масштаба, стали жаловаться капореджиме, которые донесли жалобы до Семейного совета. Увы, поделать ничего было нельзя. «Банкирам» велели бросить бизнес. Подхватить Гарлемскую лотерею, самую доходную, разрешили местным неграм. Те вели дело такими небольшими группками, что полицейским никак не удавалось их прищучить.

После убийства Маккласки в газетах начали появляться статьи о его связях с Солоццо. Там приводились доказательства, что незадолго до смерти капитан получал большие суммы наличными. Всей информацией газетчиков снабжал Хейген. Полицейское руководство отказывалось комментировать эти статьи, но они возымели эффект. Через информаторов и сотрудников, получающих плату от Семьи, пустили слух о продажности Маккласки. Доказать взяточничество было нельзя, так как никакой бухгалтерии не велось; тем не менее утверждали, что он брал самые грязные деньги – за убийства и наркотики. В системе полицейских ценностей это считалось непростительным.

Хейген знал, что полиция относится к закону с некоей извращенной наивностью. Средний полицейский верит в него не больше, чем люди, которых он защищает. Закон – это магическая субстанция, дающая полицейскому власть, а ее он ценит почти так же, как и любой человек. Сюда прибавляется и некоторое отвращение к добропорядочным гражданам. Для полицейского они одновременно и подопечные, и жертвы. Как подопечные, они неблагодарны, невежественны и постоянно жалуются. Как жертвы – опасны и склонны к обману. Стоит полицейскому схватить кого-то, как все общественные механизмы приходят в движение, чтобы увести добычу у него из-под носа. Так устроили политики. Даже самым страшным подонкам судьи назначают мягкие условные наказания. Если оправдательный приговор не выбьет почтенный адвокат, то помилование обязательно дарует губернатор штата или лично президент США. Со временем к полицейскому приходит понимание: если преступники готовы делиться, то деньги можно и брать. В конце концов, полицейскому они нужнее. Почему бы его детям не поступить в колледж? Почему бы его жене не делать покупки в более дорогих магазинах? Почему бы ему самому не наслаждаться зимой солнцем Флориды? Ведь он рискует своей жизнью, а это не шутки.

Но есть обычные деньги, а есть грязные. Полицейский возьмет мзду у букмекера за «крышу». Примет взятку от водителя, который не желает получить штраф за неправильную парковку или превышение скорости. Позволит проституткам заниматься своим ремеслом – за скромный процент. Все это вполне естественные человеческие пороки. Однако ни один уважающий себя полицейский не возьмет деньги, чтобы закрыть глаза на наркотики, вооруженные ограбления, изнасилования, убийства и другие зверства. Такие деяния подрывают саму основу его авторитета, а значит, потакать им нельзя.

Гибель капитана полиции была сравнима с цареубийством. Но когда выяснилось, что Маккласки убили за компанию с известным торговцем наркотиками, и всплыло, что его подозревают в преступном сговоре с целью убийства, полицейский пыл несколько поутих. Как ни крути, а ипотеку нужно было платить, автомобиль – обслуживать, а детям – давать образование. Без мафиозного «довольствия» полицейские едва сводили концы с концами. Денег с незаконной торговли хватало разве что на обед, а штрафы приносили вообще гроши. Наиболее отчаянные вытрясали деньги с подозреваемых в мужеложстве, ограблениях и побоях. Наконец высшее начальство уступило. Семьям разрешили возобновить их бизнес, только подняли плату. В участках вновь стали печатать общаковые списки, где указывались все сотрудники и их ежемесячная доля. Восстановилось некое подобие порядка.

* * *

Идея нанять частных детективов для охраны палаты дона Корлеоне принадлежала Хейгену. Конечно, их поддерживали более профессиональные бойцы из крыла Тессио. Но Санни не удовлетворило и это. К середине февраля, когда жизни дона уже ничто не угрожало, его перевезли в особняк на Лонг-Бич. Одну из спален переделали в палату, оснастив ее всем необходимым оборудованием. За доном круглосуточно присматривали проверенные сиделки, а доктора Кеннеди за большие деньги уговорили стать частным врачом на дому. По крайней мере, до тех пор, пока дон не окрепнет достаточно, чтобы обойтись без врачебного ухода.