Крестный отец

Зато Пять Семей ударили, когда от них этого не ждали. Были убиты два влиятельных чиновника из швейных профсоюзов, члены семьи Корлеоне. Портовые районы закрыли для ростовщиков и букмекеров Корлеоне. Местные профсоюзы переметнулись на сторону Пяти Семей. Букмекеров по всему городу угрозами заставляли выйти из-под крыла Корлеоне. Неизвестные зверски расправились с крупнейшим лотерейным «банкиром» из Гарлема, старым другом и союзником Корлеоне. Не видя больше путей к мирному разрешению конфликта, Санни велел капореджиме «залечь на матрасы».

В городе обустроили две квартиры для солдат: матрасы для сна, холодильник с едой, оружие и патроны. В одну квартиру поселили людей Клеменцы, в другую – людей Тессио. Всем букмекерам Семьи выделили телохранителей. «Банкиры» в Гарлеме, однако, переметнулись к противникам, и поделать с этим пока ничего было нельзя. Благосостояние семьи Корлеоне серьезно пострадало; доходы упали до минимума. В последующие пару месяцев вскрылись и другие трудности, но самое главное – к подобному противостоянию Корлеоне оказались совершенно не готовы.

Тому были причины. Дон еще не оправился, и Семья утратила доступ к политическому ресурсу. Кроме того, десять лет мира подорвали боевые качества капореджиме. Клеменца по-прежнему был опытным командиром и бойцом, но ему уже не хватало энергии и бравого задора, чтобы вести за собой солдат, а Тессио с возрастом размяк. Том Хейген, несмотря на все таланты, для роли консильери военного времени совсем не годился – главным образом потому, что не был сицилийцем.

Санни Корлеоне осознавал эти недостатки, однако исправить их не мог. Сместить капореджиме или консильери имел право только дон, а он доном не был. Не говоря уже о том, что в подобной ситуации любые перестановки лишь усугубляли положение и могли толкнуть кого-нибудь на предательство. Поначалу Санни рассчитывал потянуть время, пока дон не поправится и не возьмет дела в свои руки, но с уходом «банкиров» и запугиванием букмекеров положение Семьи стало шатким.

Поэтому старший сын Корлеоне принял решение ударить в ответ, причем сразу в сердце. Он запланировал одним ударом обезглавить все Пять Семей, и для этого организовал изощренную слежку. Однако спустя неделю главари противников залегли на дно и на публике больше не появлялись.

Конфликт между Корлеоне и остальными Семьями зашел в тупик.

Глава 18

Америго Бонасера жил всего в паре кварталов от Малберри-стрит, где находилось его похоронное бюро, а потому ужинал всегда дома. После он возвращался на пост, присоединяясь к скорбящим в траурных залах.

Бонасера терпеть не мог шуток о своей профессии, как правило, касавшихся ничего не значащих технических мелочей. Впрочем, друзья, родные и соседи себе подобного не позволяли. Когда ты и твои предки столетиями зарабатываете на хлеб в поте лица, любой труд считается почетным.

Квартира мастера похоронных дел была обставлена солидно, а на серванте красовались позолоченные статуэтки Девы Марии со свечками в красных стаканчиках. Отдыхая перед ужином, Бонасера закурил сигарету «Кэмел» и выпил стакан американского виски. Жена тем временем принесла дымящиеся тарелки с супом. Теперь они были дома вдвоем: дочь отправили в Бостон к тетке, чтобы там она забыла о пережитых ужасах и увечьях, нанесенных ей двумя подонками, которых покарал дон Корлеоне.

– Ты потом на работу? – спросила жена.

Америго Бонасера кивнул. Супруга уважала его труд, но, как и большинство людей, считала, что мастеру похоронных дел платят за преображение мертвецов, дабы в гробу они казались почти живыми. В этом Бонасера и правда не имел себе равных. Увы, ей было невдомек, что это наименее важная часть профессии. Куда важнее личное присутствие мастера похоронных дел на прощании. Безутешные родственники, друзья и близкие, скорбящие у гроба безвременно усопшего, нуждались в Америго Бонасере.

Трудно было найти лучшего провожатого в последний путь. Бонасера руководил прощанием с утешительно-каменным лицом, а говорил приглушенно, но твердо. Он умел унять чересчур громкие рыдания, умел одернуть балующихся детей, когда родителям не хватало духу их отругать. В соболезнованиях он обходился без лишнего пафоса, но и в формальность их не превращал. Однажды воспользовавшись услугами Америго Бонасеры, люди обращались к нему снова и снова. И он ни при каких обстоятельствах не оставлял клиентов проводить последнюю ночь у гроба в одиночестве.