Криминальный диагноз

Они должны были переправить ее в Германию, снабдить документами, по которым она превращалась в подданную Бельгии. Выходит, они знают, кто она теперь и куда поехала.

Как их найти? Мне известны их имена. Збышек и Станислав. Известно, что живут они в Варшаве. Известно, что в пик перестройки и развала соцлагеря они регулярно появлялись в Москве, скупая ордена, церковную утварь и местный кич вроде платков, ложек и матрешек. Наверняка на Арбате еще есть люди, которые знают и их, и Наталью. Да! Как-то прозвучала такая фраза, что этот Збышек вывозит много товара с фургонами «Луна-парка», стоявшего каждое лето в Парке Горького. Если удастся найти поляков, то десять к одному, что они выведут меня на Збышека!

Заодно стоило подумать, как Наташка может искать связи со мной. Ясно, что звонить домой она не станет. Общих знакомых, которым стоило бы доверять, у нас не было. Объявления в газете? В какой? Кроме международной странички «Из рук в руки», ничего на ум не приходило. Что ж, если попадется такая газетка, можно будет полистать. Но я бы не воспользовался газетой. Не я один могу найти Наташку таким образом…

Самое печальное, что она и не ищет меня, а ждет в условленном месте с этой Ниной… А может, она теперь и есть Нина Полеску? Не вышло стать бельгийкой, переродилась в румынку? Может, и так, но это не облегчает мне задачу. Вот кабы я вспомнил, где мы условились встретиться! Чертова амнезия! Тоже мне «идеальный диагноз для афериста»! Пока что этот диагноз ведет прямиком на свалку, искать рыбьи хвосты и яблочные огрызки.

Решив начать с «Луна-парка», я отправился в Парк Горького.

Прибыв на место, обнаружил, что «культура и отдых» уступили место беспардонной обдираловке. Польские аттракционы здесь уже не котировались. Их место поделили всякие кегельбаны, американские горки и качели, мотающие тебя так, что за твои же деньги вытрясали сигареты, ключи, мелочь из карманов и душу.

Потыкавшись в административные кабинеты, я выяснил, что поляки продолжают приезжать в Россию. Сейчас они развернули свой городок в Химках.

Поехал в Химки. Поляки на месте. Направился к жилым вагончикам, выстроившимся в ряд за «Пещерой страха». Возле одного прицепа сидело несколько человек; слышалась польскую речь.

— День добрый!

Разговор оборвался. Все повернули головы и принялись внимательно изучать меня. Приступа радушия ждать от них не приходится.

Не дождавшись ответа, я приступил к делу:

— Я ищу одного человека. Он поляк. Он не из вашего аттракциона, но я слышал, он перевозил с вами товар. Его зовут Збышек. Он из Варшавы… — Я выдержал паузу, рассчитывая, что кто-нибудь из них ответит. Тщетно. Нужно продолжать монолог, но я уже выложил все, что знал. — У него был друг Станислав. Они возили матрешки, антиквариат разный… — выдавил я из себя остатки информации, с надеждой глядя в хмурые лица.

Одна из женщин обратилась по-польски к своему соседу. Тот кивнул одобрительно. Тогда женщина поднялась со ступеньки, на которой сидела, и сказала по-русски:

— Тебе нужно поговорить с Лехом. Подожди там, я позову его. — Последовал неопределенный жест в сторону. Видимо, мне просто предлагалось отвалить от вагончиков на безопасное расстояние.

Оставив полякам свое «спасибо», я отошел метров на десять.

Через пять минут женщина появилась снова и махнула мне рукой от крайнего фургона. Я поспешил туда.

Возле фургона, прямо на асфальте, стоял пластиковый стол, на котором были разложены фрукты, хлеб и ветчина. За столом сидел пожилой мужчина. Колоритная личность: длинные седые волосы, падающие на плечи, густые усы, свисающие ниже подбородка. На плечи накинута клетчатая рубаха, оставляющая возможность узреть покрытые наколками руки и правую сторону груди. На объемистом животе поляка лежал внушительных размеров позолоченный крест, украшенный безумным числом дополнительных лучиков и завитков. Надо думать, это и был тот самый Лех, с которым мне предстояло пообщаться.

Женщина указала ему на меня и, выдав скороговоркой какие-то комментарии на своем языке, удалилась.

— Кого ты ищешь? — спросил Лех низким мелодичным голосом.

— Я ищу поляка. Его зовут Збышек… — Дальше я повторил на бис все, что только что рассказывал возле другого фургона.

— Зачем тебе Збышек? — спросил Лех, дослушав меня.

— Видите ли, я ищу не столько Збышека, сколько свою знакомую. Ее зовут Наталья. Она поехала в Варшаву, а потом мы должны были встретиться, но…

— Но она не хочет тебя видеть?

— Нет. Тут другое. Так получилось, что… мы не встретились в условленном месте и теперь не можем найти друг друга.

— При чем здесь Збышек?

— Она должна была заехать к нему… кое-что передать.

— Она полька или русская? — Лех взял персик и смачно надкусил его.

— Она русская, москвичка. Но мы едем… ехали в Амстердам… — Я начал тормозить, все ближе подходя к рубежу, за которым была область того, о чем говорить не стоило.

— А как фамилия этого Збышека? — Поляк вытянул из персика косточку и бросил в пластиковый стаканчик, стоявший в центре стола.

— Я не знаю. Это ее знакомый, друг. Я его даже никогда не видел.