Критика психологической толерантности

Стоит заметить, что проблема взаимоотношения мужского сознания и анимы имеет глубокую природу. И эти взаимоотношения далеко не всегда ресурсны и позитивны для развития личности, как это, например, символически изображено в романе Гессе «Степной Волк». В противовес положительному варианту развития отношений между сознанием и анимой представленного символическим образом в романе Гессе, мы, например, можем вспомнить о «Мастере и Маргарите» Булгакова, где развитие отношений между анимой и сознанием приводят мужское сознание, символически представленное Мастером к катастрофе. В данном варианте отношений анимы и мужского сознания, анима не признает действительности (что опять – же говорит об отсутствии, не сформированности психических границ). Мужское сознание, символизируемое Мастером, понимало, что его роман не будет принят коллективной психикой и что его декларирование коллективной психике/социуму приведет к катастрофе автора. А вот Маргарита – анима не хотела мириться с реальностью (с атеистической коллективной установкой бессознательного измерения, которое не примет религиозную философию романа) и, в общем – то заставила отнести роман в редакцию. Что было потом нам известно – Мастер выпал из сознательного поля, потерял автономность, психическую/духовную независимость и был поглощен коллективным теневым архетипом бессознательного – Воландом – Дьяволом, став его психическим рабом. Итак, в данном случае, как раз – таки и можно говорить, что Мастер проявил психологическую толерантность по отношению к аниме, патологизировавшей его личность и разрушившей ее, в конце концов, сделав индивидуальное начало рабом коллективной психической силы. Слабость Мастера заключается именно в использовании психологической толерантности по отношении к аниме. В остальном мы не можем назвать его личность слабой, но путь вслед за анимой погубил его индивидуальную природу. Стоит заметить посему, что о разрушительной роли анимы сказано на данный момент не так много, но разрушительность ее природы очевидна и те, же самые алхимики, затопленные, поглощенные анимой (Анима затопляла сознание алхимиков символами коллективного бессознательного, которые вследствие того, что они были захвачены анимой не могли провести границ при анализе бессознательного материала, и были уверены, что их задача в добыче настоящего золота. Лишь не многие из них, а в особенности, гениально проанализировавший их творчество Юнг, имевший четко выстроенные границы, которые, между прочим, подвергались разрушению со стороны коллективной психики и анимы, продуцировавшей через себя содержания коллективной психики, смогли понять, что алхимия – это спроецированный во вне процесс внутреннего психического делания – постижения самости. Произошедшее с алхимиками как – раз и показывает насколько уязвима анима в формировании границ и насколько ее деятельность ведет к расщеплению и потерю чувства реальности.) своей судьбой доказывают это. Поэтому вполне очевидно, что многие люди, интуитивно на уровне внутреннего самоощущения, испытывали проблему взаимоотношения с анимой и проживали этот конфликт с разной степенью успешности. Доказательством этого служит то, что в человеческой культуре имеется такой мотив, как убийство собственной души, отказ от нее, который произнесенный мужчиной с символической точки зрения как раз и означает не что иное, как конфликт с анимой (Например, в переписке верховного правителя России адмирала Колчака с его женой Софьей Колчак есть упоминание того, что у адмирала нет души. Так видимо он заявил своей жене, а жена, мыслящая только лишь в рамках Христианства не понимает сути этой фразы своего мужа, поведение которого доказывает, что он как психический феномен имел связь не только с коллективной Христианской психикой. Собственно, эта фраза для нас и должна означать то, что Колчак, находясь в конфликте с анимой – внутренним иррациональным ресурсом мужской психики, опирающейся на эмоциональность, страстность, привязанность, отказался от нее, уничтожил ее или, по крайней мере, стремился к этому.). А вот идя с анимой на контакт (применяя в данный момент психологическую толерантность), следуя ее сценарию психического развития личности, именно в тот момент, когда анима потеряв контроль над действительностью, не учитывая объективности ситуации (не имея четких границ), опираясь лишь на желания, страсти, аффекты, мужское сознание рискует своей целостностью, состоянием психического здоровья. Поэтому внутреннее убийство анимы является очень часто необходимым психическим процессом. Правда стоит отметить, что решаются на такое убийство далеко не все мужчины. Большая их часть по типу Мастера не решаются вступать с анимой в конфликт, попадая тем самым под ее власть, которая разрушает необходимые психические границы индивида. Очень часто проблемы алкоголизма, наркомании, «незаурядного» поведения творческих людей связано именно с плененностью анимой, которая вроде как стремится раскрасить жизнь человека в яркие краски, но с другой стороны эти краски (новые ощущения, эмоции, страстные привязанности) во – первых становятся разрушительными для самого человека, одержимого анимой (Так как слишком большой объем бессознательной энергии, поступающей через аниму разрушает целостность мужской личности. Слишком большой объем насыщаемости связан как раз – таки с отсутствием границ у анимы, стремящейся лишь к постоянному творческому насыщению и раскрашиванию пространства.). А во – вторых анима в принципе эгоистична и потому абсолютно не реагирует на свое окружение, отравляя зачастую их жизнь (Очень частым примером людей, чья жизнь отравлена анимой мужчины, являются жены творческих и востребованных коллективной психикой/социумом личностей – актеров, музыкантов, режиссеров, художников, политиков, общественных деятелей. Вся их жизнь является монотонным обслуживанием яркой жизни мужа, аниме которой такая жизнь жизненно необходимо и которой пленен в данном случае мужчина.). Посему стоит отметить, что как раз-таки анализ личности Колчака (признавшегося в убийстве души – анимы, которое на мой взгляд является необходимым психическим процессом на определенном этапе развития мужской психики) говорит именно о том, что он проблему анимы решил, либо решал по мере ее активизации. Все его поступки по сути своей безличностны, то есть не опирающиеся на эмоциональную связь с кем – то (в чем, несомненно, нуждается анима), а ориентированы на объективность происходящего. Однако стоит отметить, что при всем своем безличном поведении, ориентированном на идею, духовность (спасения России) Колчак не утратил истинно творческого, индивидуального мышления, присущего только ему. А вот люди, ориентированные, захваченные, одержимые архетипом анимы лишаются своего творческого начала, что подтверждает и Мастер, и алхимики и многие другие люди. Хотя конечно стоит отметить, что убийство анимы, как психический процесс не прописан в Христианстве, как психическом феномене (и тот же самый Колчак, серьезно увлекавшийся и испытавший, что более важнее влияние буддизма, японской культуры подтверждает это). Но повторюсь, что мотив борьбы со своей душой (которая в случае мужской психики как раз – таки обозначает аниму), деформирующей сознание для мужской психики является актуальным и очень распространенным внутрипсихическим конфликтом (Даже в «Степном Волке» Гессе с символической точки зрения, описывающего процесс индивидуации и прожитого опыта аналитической работы мы встречаем концовку, в которой главный герой, символизирующий сознание убивает героиню – аниму, как самостоятельную единицу психики. Вероятнее всего, что суть конфликта между мужским сознанием и анимой – душой именно в этом и заключена – душа/анима хочет вести самостоятельную жизнь, не учитывающую интересы сознания, особенности действительности, провоцируя очень часто снижение адаптации – неврозы, психозы, пограничные состояния. И естественно, что такая модель поведения анимы/души не может не вызвать ответной агрессии нормальной мужской психики, которая зачастую стремится уничтожить, отщепляющуюся и расщепляющую всю личность аниму/душу.)