Кризис

Теперь давайте вернемся к вопросу, поставленному мной в начале этого обсуждения неравенства. Конечно, неравенство является серьезной этической проблемой и его существование прискорбно для тех людей, которые вынуждены жить в бедности, – но чем оно так важно? Разве оно угрожает экономике и безопасности США в целом? Разве оно наносит какой-либо вред состоятельным американцам, которые живут в окружении бедных американцев?

Признаться, мне самому противно задаваться столь эгоистичным вопросом. Неужели одной только моральной стороны недостаточно, чтобы мы обеспокоились неравенством? Увы, жестокая реальность такова, что людьми движут как этические соображения, так и личные интересы. Многие состоятельные американцы, пожалуй, призадумались бы насчет неравенства, если бы стало понятно, что оно сказывается конкретно на них, а не просто на абстрактной морали.

Мы с женой получили персональный ответ на вопрос «Ну и что?» 29 апреля 1992 года, когда заселились в чикагскую гостиницу после перелета из Лос-Анджелеса, где наши дети остались с няней. В холле гостиницы мы столкнулись с друзьями, которые сказали нам: «Возвращайтесь в свой номер и включите телевизор. Вам не понравится то, что вы увидите». Мы послушались, включили телевизор – и увидели уличные беспорядки, грабежи, пожары и убийства (так называемые «беспорядки Родни Кинга»[99]), что вспыхнули в бедных районах компактного проживания меньшинств в центральной части Лос-Анджелеса и стали распространяться по другим районам (см. источник 10.1). По нашим прикидкам, наши дети должны были находиться в машине с няней и ехать домой из школы. Пару часов мы изнывали от тревоги, но наконец няня позвонила и подтвердила, что она и дети благополучно добрались до дома. Все, что смогла сделать малочисленная в сравнении с бунтовщиками полиция Лос-Анджелеса, чтобы защитить богатые районы города, – это перетянуть улицы желтыми пластиковыми лентами, означающими, что дорога перекрыта.

В том конкретном случае бунтовщики не нападали на районы проживания обеспеченных горожан, как, к слову, и в ходе предыдущих крупных беспорядков в Лос-Анджелесе – в мятеже Уоттса 1965 года[100]. («Беспорядки Родни Кинга» и мятеж Уоттса были расовыми беспорядками, спровоцированными расовой дискриминацией, которая порождала экономическое неравенство и ощущение безысходности.) Но можно не сомневаться в том, что нас ждут новые беспорядки в Лос-Анджелесе и в других крупных американских городах. При росте неравенства, сохранении расовой дискриминации и снижении социально-экономической мобильности бедные американцы будут все отчетливее осознавать, что у подавляющего большинства их детей шансы на получение хорошего дохода или всего-навсего на скромное улучшение экономического положения невелики. В обозримом будущем США предстоит пережить городские беспорядки, когда полицейских пластиковых лент будет мало, чтобы удержать мятежников от выплескивания разочарования на головы состоятельных американцев. В тот момент многие состоятельные американцы получат персональный ответ на вопрос, наносит ли неравенство какой-либо вред обеспеченным людям, живущим в окружении бедных американцев. Да, наносит, поскольку повышает личную уязвимость.

Даже те богатые американцы, которые живут на безопасном расстоянии от мятежей, получат персональный ответ на «Ну и что?», ответ менее суровый, но такой, который непременно скажется на их образе жизни. Этот ответ охватывает последнюю из тех проблем, которые я считаю основными для современных США: отрицательные последствия уменьшения инвестиций в наш человеческий капитал и прочие общественные составляющие. Эти последствия ощутят на себе все американцы, включая богатых.

* * *

Необходимость инвестиций в будущее, равно для индивидов и для государств, представляется очевидной. Если человек богат, но просто, что называется, сидит на своих деньгах, никуда их не вкладывая, или вкладывает неосмотрительно, то лишь вопрос времени, как быстро он растратит свое богатство. Стоит ли Америке действительно беспокоиться по этому поводу?