Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках

Теоретик. Судя по результату — пуле в голову 22 ноября 1963 года — все пошло не просто не так, а по самому плохому сценарию. Убийство президента само по себе чрезвычайное событие; но убийство в результате заговора, пользовавшегося молчаливым одобрением практически всей правящей элиты, — это событие, требующее подробного анализа с точки зрения теории Власти. Как же могло случиться, что президента, послушно раздавшего ключевые посты в своей администрации представителям истеблишмента, пришлось уничтожать физически всего через три года правления[433]?! Что же такого сделал Джон Кеннеди — и не было ли это «что-то» таким же пересечением некоей красной черты, за которое впоследствии отстранили от должности и нашего главного героя, Ричарда Никсона?

Читатель. Ну, версий тут хоть отбавляй! Я читал, что его убили мафиози за преследования со стороны Роберта Кеннеди, а еще — что техасские нефтяные миллиардеры, только вот не помню, за что…

Теоретик. Вот именно, «не помню за что». Основной недостаток конспирологических теорий заключается в том, что конспиролог сначала назначает виновного, а потом пытается найти факты, подтверждающие его догадку, пусть даже самые незначительные. В результате появляются на свет разные экзотические версии, вроде «техасских ультраправых миллионеров, давших деньги мафии на убийство президента»[434], где основным мотивом устранения Кеннеди является несогласие с его политикой, страх за потерю должности или личная неприязнь.

Практик. А если вспомнить специально созданные для разработки дезинформации и многочисленных ложных версий группы (как в истории со Стросс-Каном), то даже вопросов не возникает, что делать с такими версиями.

Теоретик. Объясняя (с многочисленными натяжками) саму возможность убийства, эти версии оказываются совершенно беспомощными перед главной загадкой «дела Кеннеди»: полным согласием всей американской элиты (включая брата убитого, Роберта Кеннеди) с официальной версией «убийцы-одиночки». Если бы Кеннеди был убит в результате заговора какой-то одной группировки, последнее, что стали бы делать ее противники — это признавать, что во всем виноват Ли Харви Освальд. Разумеется, они подняли бы шум в прессе, создали бы сенатский комитет, назначили бы специального прокурора… в общем, сделали бы все то же самое, что удачно было сделано в деле о взломе в отеле «Уотергейт» и неудачно — в деле по обвинению Трампа в работе на Путина. Поскольку ничего подобного не произошло, приходится предположить невероятное: убийство Кеннеди оказалось выгодно всем хоть сколько-нибудь серьезным властным группировкам. Но какую же нужно было вести политику, чтобы насолить буквально каждому?!

На исходе первого года, состоявшего из непрерывных внешнеполитических кризисов, Банди и Ростоу[435] еще только вошли в Овальный кабинет, а Кеннеди уже вздохнул, подняв глаза к потолку: «Ну что еще пошло не так?» [Perret, 2001].

Мы начинаем наш рассказ о коротком правлении Джека с этой показательной цитаты, чтобы подчеркнуть принципиальный для дальнейшего изложения факт. Пребывание плейбоя и любимчика публики Кеннеди в Белом доме не было сплошным праздником[436]; он лично участвовал в обсуждении критических ситуаций, серьезно переживал по их поводу и считал себя человеком, ответственным за принятые решения. Первым серьезным испытанием, показавшим характер нового президента, стал кризис, возникший вокруг той самой «интервенции на Кубу», к которой Кеннеди призывал в своих предвыборных выступлениях.

Операция ЦРУ в заливе Свиней, подготовка которой началась еще при Эйзенхауэре, представляла собой копию ранее проведенной операции в Гватемале[437]. Тогда, в 1950-е, ЦРУ[438] разыскало в Гондурасе беглого гватемальского полковника Кастильо Армаса, который уже пробовал совершить переворот против действующего президента Хакобо Арбенса, но потерпел неудачу. По одной линии ЦРУ предоставило Армасу финансирование и тренировочные лагеря, обеспечив формирование отряда наемников примерно в 500 человек; по другой — обеспечило пропагандистскую кампанию, обвинив действующее правительство Гватемалы в подготовке войны с целью «экспорта революций»[439].