Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Президент Корома сказал Хумарру Хану, что только что говорил с доктором Маргарет Чан, генеральным директором Всемирной организации здравоохранения, и она поддержала прямой запрос ВОЗ на эвакуацию Хана из Сьерра-Леоне. Если Хана удастся вывезти в Европу или Соединенные Штаты, ему будет предоставлена наилучшая медицинская помощь. Он сможет также получить экспериментальные лекарства, пока что недоступные в Сьерра-Леоне.

В разговор включилась министр здравоохранения, Миатта Каргбо. «Вас будет ждать готовый к взлету самолет», — сказала она Хану.

Джозеф Фейр, друг Хана, работавший сейчас в министерстве здравоохранения, слушал разговор, но не участвовал в нем. Когда высшее начальство закончило разговор, Фейр попросил разрешения тоже перемолвиться словом с доктором Ханом. Президент и министр выразили свое согласие. Фейр выждал несколько секунд, а потом назвался:

— Старина, это я, Джозеф. Как ты себя чувствуешь?

— Донельзя усталым. А болезнь пока не разыгралась.

— Держись, дружище, и не забывай, сколько всего мы с тобой сумели преодолеть.

Фейр понимал, что Хану придется сейчас принять важное решение, и был готов попрощаться. Но Хан хотел о чем-то поговорить.

Он сказал Фейру, что много читал об экспериментальных лекарствах от Эболы. Он искал какие-нибудь лекарства или вакцины, которые могли бы помочь его пациентам. А теперь он сам превратился в пациента. Ему удалось отыскать сведения о трех многообещающих, судя по описаниям, препаратах. Во-первых, это экспериментальная вакцина VSV-ZEBOV (та, которую разрабатывала группа Гэри Кобингера в Виннипеге). Насколько понял Хан, вакцина могла спасти жизнь человеку, даже если он уже заражен вирусом. По мнению Хана, интерес представляли также два медикамента: один именовался TKM-Ebola, а другой — ZMapp.

— Что касается меня, я с удовольствием принял бы любое из них, — сказал он Фейру и добавил, что склоняется в пользу ZMapp, которым удалось вылечить несколько морских свинок. — Что ты об этом думаешь? — спросил он Фейра.

Тот не знал, что сказать. Он слышал о ZMapp, но ничего не знал об этом препарате. Он даже не знал, каким образом его вводят человеку.

— Я не представляю, какое действие он может на тебя оказать, — ответил Джозеф другу. — Не исключено, что у тебя случится анафилактический шок, и ты умрешь в пять минут. И тогда станешь «Экспериментом номер один».

— А как бы ты поступил, Джозеф?

Фейр сделал паузу, задумавшись. Как поступил бы он, заболев Эболой? «Это тяжелая, отвратительная смерть, — объяснял Фейр позднее. — Я сам видел это, когда умирали мои друзья. И Хумарр своими глазами видел умиравших от Эболы друзей и знал, что его ждет. Среди специалистов в этой области ходит высказывание, что если подцепишь Эболу, то согласишься на любой укол».

И после некоторого колебания Фейр ответил:

— Лично я выбрал бы ZMapp.

— Пришлешь мне научные документы по нему? — Хан захотел узнать об этом препарате побольше.

Фейр пообещал подобрать материалы и прислать их Хану по электронной почте. В этот момент ни Джозеф Фейр, ни Хумарр не имели понятия о 18 обезьянках, которых ZMapp вылечил на разных стадиях болезни, вплоть до запущенной. «Вау-эксперимент» был закончен всего три недели назад, и его результаты еще не были опубликовали. О нем знало лишь считаное количество специалистов. Не знал Хумарр Хан и о «Курсе № 1» ZMapp, хранившемся в холодильнике в Женеве.

10:45, 22 июля

После телефонного разговора с президентом Хан решил просить, чтобы его переправили в Центр по лечению Эболы «Врачей без границ» в Кайлахуне, городе его родной Сьерра-Леоне, расположенном в Маконском треугольнике. Он не хотел лежать в собственном отделении в Кенеме, где мало того, что условия были кошмарными, так и ухаживать за ним придется воспитанным им медсестрам, которых его болезнь окончательно деморализует. Лагерь «Врачей» был оснащен основным медицинским оборудованием. Кроме того, там имелись европейские и американские врачи и менеджеры, работающие рука об руку с местным наемным штатом, состоящим в основном из граждан Сьерра-Леоне. Хан рассчитывал немного пробыть в центре «Врачей без границ», прежде чем его смогут перевезти в больницу Европы или Соединенных Штатов.

Его три телефона непрерывно звонили. Он терял силы, слабел. Он не хотел разговаривать по телефону. Он дал немного денег своему слуге Питеру Каиме, чтобы тот купил ему в магазине дешевый мобильный телефон. У него будет новый номер — секретный. Он сообщит его очень немногим людям. Особенно он не хотел, чтобы о его болезни узнали родители. Они пребывали в добром здравии и благополучно жили в домике на берегу Фритаунского залива. Его отцу было уже 99 лет, и Хан боялся, что известие убьет его.