Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Он слышал шум толпы собравшейся у него во дворе, но остался в доме. Подъехала машина скорой помощи, и в дом вошли одетые в СИЗ медики с носилками. Хан лежал на кровати, полностью одетый. Ему помогли надеть поверх одежды биозащитный костюм, маску и перчатки, чтобы он не передал вирус другим. Потом его вынесли из дома на носилках. Когда появились носилки с лежащим на них Ханом в спецкостюме, толпа разразилась горестными криками и рыданиями.

Хан попросил медиков остановиться, слез с носилок и выпрямился во весь рост. «Джентльмены, не волнуйтесь! Я еще вернусь!» — громко сказал он. Потом он подошел к машине, вскарабкался в фургон и лег на каталку. Слуга Хана сел рядом с водителем. Машина выехала со двора и покатила на север по Хангха-роуд. За час скорая помощь доехала по асфальтированной дороге до моста через Макону. За мостом асфальт кончался. Машина снизила скорость и поползла по грунтовой дороге, углубляясь в Маконский треугольник.

МОНРОВИЯ, ЛИБЕРИЯ

11:35, 22 июля

Как раз в то время, когда Хан в машине скорой помощи покидал Кенему, Лиза Хенсли в полноприводной машине посольства США с посольским шофером ехала по Монровии. Она направлялась в больницу организации «Вечная любовь, покоряющая Африку», расположенную на берегу Атлантического океана чуть южнее города. Хенсли и ее либерийские коллеги делали анализ образцов крови, которые присылали им врачи из больницы ELWA, и Хенсли решила посетить ее. Отделение Эболы, организованное христианской организацией помощи здравоохранению «Сумка самаритянина», было расположено в больничной часовне.

Посольская машина остановилась перед часовней, и Хенсли вышла. Часовня, небольшой беленый домик с крестом над широко раскинувшейся крышей, была заполнена больными Эболой и окружена белыми пластиковыми барьерами. Хенсли встретилась с заведующим отделением, врачом из «Сумки самаритянина» Кентом Брэнтли — сухопарым высоким американцем лет за 30 с волосами песочного цвета и аккуратно подстриженной бородкой. Медицинский персонал «Сумки самаритянина» — либерийцы и американцы, все одетые в СИЗ, — входил в часовню и выходил оттуда через обозначенные пункты входа и выхода. На выходе специально назначенные дезинфекторы обрабатывали спецкостюмы медиков дезинфицирующим раствором из распылителя.

Кент Брэнтли был очень занят. Ему нужно было срочно сделать что-то в кладовой. Хенсли предложила свою помощь. Они вместе пошли туда и, беседуя, переставляли коробки с места на место. Закончив, они вышли на солнце, и Хенсли сфотографировала Кента Брэнтли своим телефоном. Вернувшись вечером в отель, она достала телефон и рассмотрела фотографии, сделанные за день. В кладовой Кент Брэнтли выглядел вроде бы нормально, но, присмотревшись к фотографии, Хенсли увидела, что у него темные круги под глазами и вообще ужасный вид. В кладовой, где они разговаривали и работали, было темно, и она не разглядела, насколько он измучен.

Кладбище для бедных

ИНСТИТУТ БРОУДА,

КЕМБРИДЖ

9 часов

Через час после того, как Лиза Хенсли сфотографировала Кента Брэнтли, Пардис Сабети получила электронное письмо от Роберта Гарри, микробиолога из Университета Тулейна, который собирал в Кенеме образцы крови для изучения генома вируса Эбола. Гарри сообщил, что у Хумарра Хана обнаружена Эбола. Прочитав письмо, Сабети отправилась на запланированное совещание оперативного штаба Эболы. «Уже через 30 секунд, — вспоминала позднее Сабети, — я не только утратила контроль над выражением лица, но просто истерически разрыдалась, а когда подняла голову, увидела, что все собравшиеся тоже плачут».

После совещания она позвонила Роберту Гарри. Он находился у себя на работе в Новом Орлеане. Сабети и Гарри договорились созвать международную селекторную конференцию, чтобы обсудить возможность доставки экспериментальных лекарств и вакцин африканским медикам. В Кенеме умирали медсестры — вот и Мбалу Фонни умерла, — и Сабети с Гарри отчаянно искали способы уберечь от вируса остальных. Они решили, что первым пунктом повестки дня конференции должно стать оказание медицинской помощи лично Хумарру Хану.

ГОСУДАРСТВЕННАЯ БОЛЬНИЦА КЕНЕМЫ

В то же время — 13 часов

Пока Сабети и Гарри разговаривали по телефону, перед моргом Кенемской больницы остановилась машина скорой помощи. Двое мужчин в костюмах биозащиты вынесли из морга белый мешок, в котором находилось тело Тетушки Мбалу Фонни. Мешок положили в гроб и гроб поставили в машину. Уже через несколько минут машина оказалась на городском кладбище, занимавшем поросшее кустарником поле за городской окраиной. Это кладбище предназначалось для городских бедняков, и только здесь разрешалось хоронить умерших от Эболы.

На многих могилах этого кладбища не было надгробных надписей. А прочие надгробья обычно представляли собой обрезок доски или две палки, связанные крестом. Мбалу Фонни всегда рассчитывала упокоиться рядом с мужем под фундаментом дома на склоне холмов Камбуи, который ее супруг строил для Мбалу и себя. Теперь это было невозможно.