Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Завершив свою смену в лагере, Гэри Кобингер вернулся в Канаду, оставив препарат в морозильнике. Он хотел проверить стабильность ZMapp в тропическом климате. У него не было и мысли предлагать лекарство кому-нибудь. ZMapp еще ни разу не испытали на человеке.

КАЙЛАХУН, ЦЛЭ

Утро среды 23 июля

«Никто ничего мне не говорит», — пожаловался Хан на следующее утро Симбири Джеллох по своему тайному телефону, первый раз переночевав в лагере. Он поинтересовался насчет эвакуации самолетом и сказал, что забыл паспорт, уезжая из дома. Симбири обещала позаботиться об этом. Почти все утро Хан просидел на пластмассовом стуле рядом с территорией для посетителей, слушая, как дождь гремит по жестяной крыше.

Симбири тут же перезвонила Майклу Гбаки и попросила его отыскать паспорт в доме Хана и отвезти ему. «И пожалуйста, останься с доктором Ханом, — сказала она. — Ему необходимо, чтобы рядом был друг». Майкл отыскал паспорт в столе Хана и через несколько часов уже появился в зоне для посетителей лагеря. Он сказал Хану, что будет держать паспорт у себя, потому что вносить его в «красную зону» нельзя — потом не вынесешь, так как он будет заражен. Майкл снял жилье и остался в городе.

Когда в Сьерра-Леоне наступает полдень, в Соединенных Штатах утро. Пардис Сабети в своем гарвардском кабинете и Роберт Гарри у себя в Университете Тулейна готовились открыть международную телеконференцию по проблеме снабжения африканских медиков, борющихся с эпидемией, экспериментальными вакцинами и препаратами. Прежде всего они намеревались поговорить о том, что Хану неотложно требуется экспериментальный препарат. Сабети и Гарри рассмотрели примерно дюжину непроверенных препаратов, которые можно было бы использовать, чтобы попытаться спасти Хана. Из них они отдали предпочтение ZMapp — при условии, что Хана удастся доставить куда-нибудь, где он сможет получить лекарство.

Пардис Сабети намеревалась сама вести обсуждение, но, когда дошло до дела, испугалась, что голос у нее будет срываться, и попросила Гарри открыть конференцию. Инициаторы немного подождали, пока специалисты по Эболе из многих мест и разных стран подключались к связи и представлялись остальным. Все они были так или иначе лично знакомы с Хумарром Ханом, а несколько человек даже могли считаться его близкими друзьями. Обсуждение пошло энергично.

Телеконференция

9:30 по летнему восточному времени, 23 июля

Роберт Гарри начал с того, что, если Хумарра Хана удастся эвакуировать в европейскую больницу, следует немедленно предложить ему экспериментальные препараты. По мнению Гарри, лучше всего подошел бы ZMapp. Лекарство отлично проявило себя в эксперименте на обезьянах, но на людях пока не испытывалось. Хан — врач-ученый, и ему самому случалось испытывать на пациентах экспериментальные лекарства. Поэтому он способен взвесить риск, которым может сопровождаться прием такого препарата, как ZMapp, и принять осознанное решение. «Если выбирать из всех, кому можно было бы предложить это лекарство, нужно выбрать доктора Хана», — сказал Гарри.

Затем слово взяла Пардис Сабети. Она сказала, что Хан — идеальный кандидат для экспериментального применения ZMapp, так как досконально понимает заболевание и, кроме того, является национальным лидером Сьерра-Леоне и способен вдохновить страну на борьбу с эпидемией. Но важно не только помочь Хану. «Мы должны руководствоваться справедливостью. Главное — продолжать поиски возможности помочь всем», — сказала она.

После нее говорила молекулярный биолог Эрика Сафир. Она находилась у себя дома в Сан-Диего (Калифорния), в тихом уголке квартиры, а муж тем временем кормил завтраком детей. Сафир в то время возглавляла лабораторию в Научно-исследовательском институте им. Скриппс, находящегося в Ла-Хойе, и изучала молекулярную структуру вирусов, в том числе и вируса Эбола. Она сотрудничала с Ханом в разработке лекарств от лихорадки Ласса. Она энергично утверждала, что ZMapp будет, по всей вероятности, лучшим вариантом для Хана. На нее произвел глубокое впечатление результат испытаний — излечение всех 18 обезьян, — который можно было смело назвать беспрецедентным.

Выступил и Дэн Баух, друг Хана. Он находился в Женеве, куда только что прибыл именно из Кенемы, где помогал Хану в отделениях Эболы. Он сообщил, что в Женеве хранится один курс препарата ZMapp. Лекарство было предназначено для медперсонала международных медицинских организаций, но Баух считал, что будет вполне оправданно изъять его из морозильника и доставить в лагерь «Врачей без границ», чтобы Хан мог использовать препарат, если таков будет его выбор. Лекарство нужно отправить Хану безотлагательно, так как его состояние ухудшается с каждым часом, сказал он.

А потом доктор Арманд Шпрехер, глава брюссельского отделения «Врачей без границ», взорвал бомбу. «Можно успокоиться и не тревожиться об организации перевозки, — заявил он. — Этого просто не потребуется». Шпрехер совсем недавно узнал, что еще один курс ZMapp лежит в морозильнике того самого лагеря, где находится Хан. Так что и везти Хана никуда не нужно.