Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

Рюполь объяснил Бреману, что это не взятка. Он никогда и ни при каких обстоятельствах не дает взяток. Эти деньги — пособие от его организации «Фометро» должностному лицу, нуждавшемуся в них для того, чтобы выполнять свои обязанности в условиях кризиса.

20 октября

На следующее утро бригада выехала по грунтовой дороге в миссию Ямбуку. Когда они добрались туда, их встретили упавшие духом монахини. И все же они приготовили гостям на обед мясо по-фламандски. Их чрезвычайно тронуло, когда один из приезжих, бельгиец Петер Пиот, заговорил с ними по-фламандски и нахваливал жаркое. Доктор Рюпполь достал виски. Отец Лео, тот самый священник, который любил банановые коктейли, выпил полбутылки. После обеда приезжие задумались, где же им ночевать. Любая кровать в миссии могла оказаться смертельно опасной, если в ней полежал инфицированный человек. В конце концов решили спать на полу в школьном классе для девочек. Так и поступили — вымыли пол раствором хлорки и легли.

Рюпполь наотрез отказался спать на продезинфицированном полу. Сказав своим спутникам, что будет спать отдельно, он отправился искать кровать. После недолгих поисков он обнаружил пустую гостевую комнату миссии, где стояла кровать. Отодвинув москитную сетку, он осмотрел простыни. Не увидев на простынях никаких страшных пятен, он забрался в постель.

«La nuit fut calme»[30], — отметил Рюпполь в своем дневнике. И все же в ночных звуках было что-то неестественное. В джунглях, как обычно, хохотали обезьянки-колобусы, скрипели козодои, жужжали и стрекотали бесчисленные насекомые — доносились обычные звуки, присущие природе центральноафриканских джунглей, но все же чего-то в них не хватало. В ночи ощущалась какой-то изъян. Природные звуки присутствовали во всем своем полнозвучии. Не слышно было барабанов.

Рюпполь вырос в Заире. Ребенком он каждую ночь засыпал под ритмичный бой барабанов, доносившийся из открытого окна спальни. В темноте звуки разносятся дальше, и сельские жители по ночам переговаривались между собою издалека при помощи барабанов. Сплошь и рядом они барабанили просто для того, чтобы поболтать между собою, связаться со знакомыми, обменяться новостями, как в других местах звонят по телефону. С детства Рюпполь любил звуки бьющих в ночи барабанов. Их стук не мешал ему, а, напротив, успокаивал, как могут успокаивать ребенка доносящиеся из соседней комнаты негромкие голоса беседующих родителей. Но в ту ночь он слышал только природные звуки, а звуки человеческого присутствия в лесу куда-то исчезли. Как будто там происходило что-то настолько ужасное, что люди даже не решались говорить об этом…

…Кто-то постучал в дверь: «Доктор! Скорее, пожалуйста!»

Лоносечение по Сарате [31]

КАТОЛИЧЕСКАЯ МИССИЯ ЯМБУКУ

21 октября 1976 года, 5 часов утра

Услышав стук, Рюпполь сразу же поднялся с постели. Еще не начинало светать. Он открыл дверь и увидел сестру Женовеву. Она сообщила, что в больницу доставили рожающую женщину, состояние которой вызывает серьезную тревогу.

Рюпполь быстро оделся, взял свой докторский чемоданчик и вышел вслед за монахиней на площадь перед больницей, где на стоявших на земле носилках лежала женщина в окружении доставивших ее родственников. Осветив ее фонарем, он увидел, что белки ее глаз густо налиты кровью. Это был симптом нового вирусного заболевания. У нее был жар, она обильно потела, и дело явно близилось к смерти.

Глядя на нее, Рюпполь похолодел от страха. Она находилась в крайне тяжелом состоянии с очень высокой температурой. На карте стояли две жизни. В обычных условиях он немедленно сделал бы кесарево сечение. Но беременная женщина, инфицированная неизвестным вирусом, безусловно, являлась источником большой опасности. Если он сделает разрез, будет много крови. И будет точно так же, как в случае с акушеркой сестрой Беатой. Она заразилась вирусом, принимая роды у больной, умирающей матери.

С другой стороны, у нее могло и не быть вируса. Если она не поражена этой инфекцией, то ее нельзя вносить в больницу и делать разрез, впуская вирус в кровеносную систему. Определенно, ни в коем случае нельзя делать операцию в родильном отделении, где на столе несмытая кровь и повсюду разбросаны окровавленные бинты и тампоны. И местная операционная ничуть не лучше.

«Вирус в больнице повсюду», — словно подтверждая его невысказанные мысли, сказала сестра Женовева.

Он решил делать операцию на улице. Но ему понадобится операционный стол. Он спросил сестру Женовеву, нельзя ли отыскать стол в кухне или столовой и вынести его на веранду. Монахиня умчалась выполнять поручение, а он оделся в хирургический костюм — хлопковую блузу, шапочку, марлевую маску, резиновые перчатки. Вирус передается через биологические жидкости организма. Значит, нужно позаботиться о том, чтобы они совершенно не попадали на его кожу и тем более на слизистые оболочки его тела, в первую очередь глаз и рта.