Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего

В числе ученых, изучавших распечатку, был Дэниел Парк, член оперативного штаба. Он размечал свой экземпляр цветным фломастером, отмечая меняющиеся буквы генома. «Первым вопросом было: какой вопрос нужно задать? — вспоминал он. — Что принесет наибольшую пользу тем, кто непосредственно сражается со вспышкой? Было много шумных обсуждений. Мы ходили по кабинетам и спрашивали друг у друга: „Что, по-твоему, это может значить? Может ли это быть цепью передачи инфекции? Удастся ли нам собрать по кусочкам цепь передачи?“» — рассказывал Парк. Сабети и ее коллеги действительно начали обнаруживать цепи передачи: им удалось увидеть, как различные штаммы вируса Эбола переходили от одного человека к другому, а от него дальше.

Они стремились точно установить, каким образом вирус передавался от человека к человеку. Верно ли мнение, что он передается только через контакт с биологическими жидкостями, или вирус может двигаться другим путями, например по воздуху? «Мы ученые и, следовательно, скептики, — продолжал Дэниел Парк. Мы говорили: существуют ли какие-нибудь другие пути, которыми передается вирус?»

Пока ученые изучали геном вируса Эбола, Пардис Сабети не могла усидеть на месте, ходила из кабинета в кабинет и вступала в громкие разговоры в коридорах, где то и дело собирались кучками сотрудники. Всех тревожило то, что происходило в Африке. Они не на шутку опасались, что Эбола может претерпеть серьезные мутации, может заметно изменить свои свойства и сделаться более заразной. Четкий и энергичный голос Сабети был слышен повсюду на шестом этаже Института Броуда. Она восемь лет пела в группе Thousand Days и использовала тренированные легкие и при анализе генома вируса Эбола.

Группа пришла к заключению, что вспышка началась в одной точке, предположительно с малыша в Мелианду, и что естественным резервуаром вируса является животное, скорее всего, из семейства рукокрылых. Было бы замечательно узнать, реагирует ли вирус из Маконского треугольника на вакцины или лекарства — вот только пока что не существовало никаких вакцин или лекарств, про которые было достоверно известно, что они помогают от какой-либо из разновидностей вируса Эбола, независимо от того мутировал он или нет.

К середине 2014 г. были частично разработаны две экспериментальных вакцины от Эболы — вакцины, которые, возможно, могли дать людям иммунитет против этого вируса, а возможно, нет. Одна вакцина называлась VSV-ZEBOV, а вторая — IFN-Alpha. Ни ту ни другую еще не опробовали на людях. Помимо этого, на разных стадиях разработки находилось около дюжины экспериментальных лекарственных препаратов, большая часть из которых тоже не была испытана на человеке. Господствовала уверенность в том, что большинство экспериментальных лекарств от Эболы окажутся неудачными, поскольку будут либо небезопасны для людей, либо попросту окажутся неэффективными. Среди разрабатывавшихся лекарств от Эболы было соединение под названием ZMapp. Оно показало обнадеживающие результаты при тестировании на морских свинках, но для лечения людей еще не применялось. История препарата ZMapp начинается с Ларри Цейтлина и спермы.

Плевательница

БАЛТИМОР, МЭРИЛЕНД

1996 год

Сегодня Ларри Цейтлин — сооснователь и президент маленькой биотехнологической фирмы Mapp Biopharmaceutical, штаб-квартира которой помещается в нескольких комнатах, арендуемых в бизнес-центре в окрестностях Сан-Диего. Цейтлин, худощавый темноволосый и темноглазый человек за 40 с вкрадчивым голосом, носит джинсы и футболки и известен как специалист по использованию антител для лечения инфекционных заболеваний.

В 1996 г. Цейтлин, тогда еще молодой постдокторант в лаборатории Университета Джонса Хопкинса в Балтиморе, входил в исследовательскую группу, занимавшуюся разработкой вагинального бактерицида, который должен был уничтожать передающийся половым путем вирус герпеса, а заодно и убивать человеческую сперму, то есть служить и спермицидом — противозачаточным средством. Спермициды того времени были не очень хороши. Как выяснилось, сперматозоиды очень трудно убить. Этого можно было ожидать, особенно если учесть, что сперма успешно достигает своих целей при неблагоприятных условиях на протяжении почти 6 млн лет.

Цейтлин занимался спермицидом, содержащим антитела, убивающие сперматозоиды. Антитела — это белки, вырабатываемые иммунной системой высших животных. Антитела циркулируют в крови и, прикрепляясь к микроорганизмам, проникающим в кровоток, нейтрализуют их. Цейтлин работал с человеческими антителами, пытаясь понять, могут ли они прикрепляться к человеческим сперматозоидам и убивать их.