Крокодил из страны Шарлотты

Я вдруг представила себе, что Алиции больше нет, и пришла в такое отчаяние, что чуть волком не взвыла прямо здесь, в милицейском кабинете. Но не затем я сюда приехала. Алиция возложила на меня исполнение последней своей воли, доверилась мне, и я не я буду, если подведу ее. А того, кто ее убил, задушу собственными руками.

Майор присматривался ко мне с участием.

— Я так понимаю, вы очень заинтересованы в поимке убийцы? — с мягкой проникновенностью сказал он.

— Вы правильно понимаете, — ответила я ему не менее проникновенно.

— Тогда перейдем к делу. Когда вы виделись с вашей подругой в последний раз? Желательно поточнее.

Я честно и добросовестно прикинула время, и у меня получилось, что мы попрощались вскоре после девяти. Скрывать тут нечего, а майору может сгодиться. Сократив наш разговор, я сообщила, что мы обсуждали главным образом проблемы квартирного ремонта и станковой живописи, поскольку Алиция собиралась повесить на стену что-нибудь подходящее. Собственно, против истины я не очень и погрешила.

— Потом Алиция пошла приготовить кофе, — продолжала я. — Заварила его в термосе — у нее такой термос особый — и принесла в комнату, но разлить не успела. Стала рыться в столе, искала фотографии — хотела показать, — и тут наткнулась на забытый заказ. Какой-то эскиз. Она должна была срочно его доделать, чтобы отдать утром, ну я и ушла, решив не мешать. Помнится, она еще сказала, что завтра у нее пропасть дел.

Для верности я точно держалась диалога, который мы разыграли перед тем сучком в косяке. Мало ли что... Чем дальше я несла околесицу, тем больше впадала в уныние, все яснее представляя, какие кошмарные трудности ждут меня впереди. Как найти того типа, который ей делал ремонт? А ведь он может оказаться в этом деле нужной ниточкой. Да что ниточкой — веревкой, морским канатом! А как мне выбраться из Варшавы? Как выйти на людей, с которыми она последнее время общалась?

— После вашего ухода кто-то у нее был, — сказал майор. — Согласен, эта одинокая чашка воспринимается странно. — Как вы считаете, кто мог к ней зайти? Ведь не обязательно убийца.

— Не имею понятия. Возможно, какой-то уважаемый ею человек — ради него она даже свечи зажгла. Или, наоборот, из тех, кто всегда в тягость. Про таких не знаешь, чем их занять, вот и ставишь от нечего делать свечу.

— Либо начинаешь кромсать ее на куски... Кто из ваших знакомых подходит к такой ситуации? Я быстро прикинула.

— Да считайте с полгорода. Чего-чего, а знакомыми Алицию судьба не обидела. Если надо, я, конечно, могу вычислить всех ее приятелей и знакомых, всех, кого она любила, но не вижу смысла. Для вас, по-моему, это плевое дело, а я даже не знаю их фамилий, не говоря уж об адресах.

— А как насчет тех, которые были ей в тягость?

— Тут я ничем помочь не могу.

— А разве у пани Хансен врагов не имелось?

— О врагах ничего не знаю. Вообще-то ее все любили. Редкой души человек, кому только не помогала...

— Допустим. Но не убил же ее кто-то просто с улицы, без всякой причины. Она не упоминала при вас, что кого-то боится?

До сих пор разговор с майором катился на удивление гладко. И вот наконец задан вопрос, прозвучавший сигналом тревоги.

— Говорила, что последнее время нервничает, но почему — не сказала.

Пришлось признаться, а что делать — все равно они обнаружат мою успокоительную микстуру. Кто поверит, чтобы человек пил такую гадость себе в удовольствие? А через фамилию врача на прописи выйдут на меня. Ну ничего, главное — быть начеку и не врать без надобности.

— И вы не расспрашивали? — удивился майор.

— Не особенно. Решила, что из-за свадьбы. Зря, конечно, я брякнула насчет свадьбы. Но не отмалчиваться же.

— Какой такой свадьбы?

— Ее собственной. Она собиралась замуж за одного... гм, человека... точнее, иностранца. Из Дании. Уже с год собиралась, да все что-то мешало. Кажется, каких-то бумаг не хватало. Она этим занималась, но так, с прохладцей. По-моему, сама еще не определилась, хочется ли ей замуж.

Все это я старалась выложить майору под видом светских сплетен. А он слушал и явно мотал на ус, что меня очень угнетало.

— А зачем вы ей сегодня звонили? По какому делу?

— Мы с ней договорились встретиться в «Европейском», если она наконец освободится. Вчера я ушла слишком неожиданно, а мы, знаете ли, не виделись целую вечность, я три недели как вернулась из-за границы.

Не успела я договорить, как поняла, что сболтнула лишнее. Они, конечно, и без меня узнают, но лучше позже, когда я приду в себя и продумаю тактику.

— Целую вечность — это сколько?

— Полгода.

— Вы пробыли за границей полгода? Вот и попалась.

— Нет, больше. Около года.

— А до того были вместе?

— Ну, какое-то время. Алиция уже там обосновалась, когда я приехала.

— Там — это где?

— В Копенгагене.

— А чем пани Алиция занималась в Копенгагене?

— Работала, естественно. И по случаю нашла себе жениха.

— А не было ли там у нее недоброжелателей? Ну как мне на этот раз выкручиваться?!

— Не знаю, — сказала я уклончиво. — Погодите, может, что вспомню.