Крокодил из страны Шарлотты

— В том-то и загвоздка, — неохотно буркнул он. — Майор там каждую пылинку обследовал, все до основания прочесал. Кроме Збышека, никто в дом не входил и во двор через забор не перелезал. Никто не заходил в соседние дома. Ума не приложу... К тому времени, когда Алиция тебе позвонила, все жильцы уже сидели по своим квартирам. Остается предположить, что Алицию убили раньше, а ее звонок к тебе записали на пленку, но, во-первых, слишком уж идиотский для этого разговор, а во-вторых — врач категорически настаивает на времени убийства. Да и вообще довольно нелепое предположение, Разве что призрак?..

— У этой Лауры есть сын, — многозначительно сказала я. — Советую вам его разыскать. По-моему, он не сторонний человек в этой афере.

— Как его зовут?

— Понятия не имею, спросите у сестры Алиции.

— А как насчет Лешека? Ты что-то о нем знаешь?

— Если это не он убил Алицию, то можешь оставить его в покое. Он ни при чем.

— А Линде? Мне эта история с офисом не нравится. Ну ладно, давай теперь выкладывай все по порядку.

Но я ничего не успела выложить ни по порядку, ни без оного, не успела узнать последние новости о контрабанде, не успела затронуть тему, которую отложила напоследок, — слишком уж тяжелым испытанием была она для моего рассудка. Тему исчезнувших останков Алиции. А не успела, потому как мы прибыли на место.

Нас провели в импозантную резиденцию, где речь сначала зашла о кофе, потом нам продемонстрировали многообразный технический инструментарий, столь эффектный, что я не могла скрыть своего восхищения. Прямо как в американских шпионских боевиках!

Галантный джентльмен, изъяснявшийся по-французски, стал хлопотать насчет кофейных принадлежностей. А я смотрела на него чуть ли не с благоговением.

— Надо же, датчанин, а вполне прилично знает французский, — сказала я Дьяволу по-польски. Весь мой предыдущий опыт наказывал мне избегать в этой стране разговоров на французском, поскольку датский акцент собеседников превращает этот язык в нечто несусветное. Окончательно доконал меня случай в банке, куда я наведалась, чтобы перевести деньги в Польшу. Обходительный клерк изъяснялся со мной на французском, то и дело употребляя слово «siecle». Я никак не могла взять в толк, как мне следует его понимать, то ли он подчеркивает вековые традиции своего заведения, а стало быть, его надежность, то ли дает понять, что мои денежки застрянут в его недрах лет эдак на сто. Я зациклилась на этом «столетии», совсем потеряв нить разговора. Только под конец выяснилось, что он говорил «чек», только с датским произношением.

— Какой датчанин, это француз, — объяснил мне Дьявол. — Из Интерпола. Тобой интересуется международная полиция.

— Большая честь. Погоди, — спохватилась я. — Пока они хлопочут об угощении, позвоню-ка я Аните. Пускай больше не ждут меня к ужину.

Да-да, пожалуйста, телефон к моим услугам. Я взяла в руки записную книжку, потому как номера Аниты не помнила.

Сразу же под «Анитой Ларсен» в моей собственной, родимой книжке печатными буквами стояло:

«Лаура Линце, Краков, Флорианская 8, кв. 2». Матерь Божья!..

Я так выразительно таращилась в свою записную книжку, что наконец привлекла к себе всеобщее внимание. Дьявол подошел ко мне и тоже в нее уставился, решив по моему виду, что задавать мне вопросы все равно бессмысленно.

— «Линце», — прочитал он. — Ну вот, отыскалась твоя Лаура Линце... Постой, ты же говорила о мужчине?

Лаура Линце! Кароль Линце, сью Лауры! Я собственноручно вписала сюда эту фамилию в тот день, когда Алиция, уезжая, наставляла меня, кому какие вещи переслать! Тогда-то она мне и продиктовала на всякий случай адрес Лауры! Надо же быть такой балдой, вот почему эта фамилия стояла у меня перед глазами!

Кароль Линце... Почему Анита сказала, что он уехал в Грецию? А я еще с нею рассуждала о нем, потом имела глупость расписать его фамилией всю плитку.. Анита? Зачем ей понадобился этот спектакль с шампуром?

— Воды! — простонала я. — Лучше содовой Дайте попить, не то я сейчас потеряю сознание или еще что-нибудь!

Все выказали живейшее участие к моему состоянию, и вскоре я получила стакан минеральной, которую выпила единым духом. Сумятица в моей голове достигла своего апогея.

— Вы говорили о Линце с одной лишь мадам Ларсен? — спросил джентльмен из Интерпола, когда я выложила им все, что только могла себе позволить. — Возможно, вас слышал кто-то еще?

— Если и слышал, то ничего не понял, — ответила я. — В комнате еще сидел ее шеф, а в соседней — две сотрудницы. Дверь была открыта.

— А вы упоминали его фамилию?

— Да, и не раз.

Джентльмен из Интерпола переводил мои ответы с французского, а я, пользуясь паузами, соответственно Дьяволу на польский. Таким образом все были в курсе, о чем идет речь. Последнее мое сообщение вызвало оживленную дискуссию.

— Да, сглупила ты не на шутку, — сообщил мне Дьявол итог дискуссии, в которой он принимал участие на немецком языке. — Наконец-то понятно, почему на тебя напали. Вот что бывает, когда к следствию привлекают всяких дилетантов.

— Если уж на то пошло, — разозлилась я, — то при чем здесь Линце? Он ведь уехал в Грецию!