Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

В трубке послышалась возня, похожая на драку, грохот, сопение, потом раздалось громко и чётко голосом Мартинсена:

— Еле отнял. Придурки, весело им. Иди отсель, а то зашибу! Джей Эс? Это я не тебе. Привет. Что-то случилось?

— А я могу позвонить тебе, только если что-то случилось?

— А ну, говори, чего у тебя? Родители мои начудили? — Ким встревожился не на шутку.

— Скорее мои. — Джейми вспомнил, зачем, собственно, позвонил. — Координаты давай.

— Какие?

— Пентагона. Будем бомбить американское Министерство обороны навозными бомбочками. Мне надо тебя увидеть. Срочно.

— Э…

— Ты не хочешь? — Джеймс не справился с голосом и дал петуха.

— Хочу. Записывай координаты. Только осторожнее, чего-то ты бузишь там? Не перепутай, а то улетишь в антипод Гамбурга, а там, кажись, океан. Где мне тебя потом вылавливать?

— Не надо меня вылавливать. Я сам выловлюсь. Диктуй.

Запомнив направление на аппарацию (поднаторел у гоблинов работать с большим числом цифр), Джеймс настроился, взмахнул волшебной палочкой — и через пару мгновений выпал из пространственного излома в номере Мотыльков.

— О! Какой нетерпеливый! — Заржал едва успевший отпрыгнуть в сторону Свечка. Всё-таки он был пьян, но не безобразно, а лишь слегка. — Везёт же тебе, Упырь! А я своего супруга всё жду-жду, зову-зову, ау-ау, вот где его, чёртушку, носит? Что за времена настали? Как поженились — секс по расписанию! Развестись, что ли?

— Я тебе разведусь! — Пихнул его шутейно, но весьма болезненно вошедший в комнату Андрис. В руке он держал небольшую коробку, обклеенную почтовой бумагой. — Сай у себя? А то тут ему бандероль доставили.

Джейми почему-то покраснел. Все эти беззлобные шуточки ниже пояса он вообще-то нормально принимал и даже одобрял, более того, сам не прочь был пошутить про интим с Кимовыми дружбанами — нравилась ему мотыльковская банда; но именно сейчас подобные разговоры и сальные намёки заставили его щёки покрыться свекольным румянцем. Ладно — парни, Суслик, который вроде бы какое-то время назад был геем, но думать в таком ключе об отце — не добавляло Поттеру-среднему душевного равновесия… А ещё он только сейчас, опустив взгляд на ноги, заметил, что стоит перед Мотыльками почти в полном рабоче-щегольском прикиде (брюки, рубашка, жилет — только сюртук остался дома — и даже галстук) — и в тапочках! В тех самых, с оленями, фетровых, на высоких мысах которых потешно лежат брючины.

Пока Свечка не успел ещё сильнее смутить или осмеять британского гостя, Мартинсен взял того за руку и увёл к себе.

— Признавайся, что случилось? — Развернулся он к Джеймсу, оказавшись почти вплотную. Хотел строго заглянуть в глаза, но тот шагнул навстречу, почти прижался к Кимовой груди.

— Соскучился.

— Это само собой, а ещё что? Зачем прилетел? У тебя крылья любви аж дымятся. Колись!

— Папахену, значит, можно? А мне? — типа объяснил Джейми нервно.

— Что можно?

— Это!

Кима накрыло шквалом. Так застигает на открытой местности внезапная непогода. Джеймс набросился на него, как голодный зверь на добычу, только вместо укусов — поцелуи. Его руки судорожно шарили по Кимову телу, наспех раздевая, царапая. При этом Джеймс медленно подталкивал Кима к кровати.

Губы, шея, адамово яблоко, снова губы — будь Мартинсен обычным человеком, гарантированно остались бы отметины и синяки от засосов.

На постель они просто повалились, как скошенные снопы, под ними что-то ухнуло, жалобно скрипнуло, хрустнуло, но гостиничная мебелина выдержала. Разувались, елозя друг на друге и на скользком атласном покрывале, словно два беспомощных жука, прилипших один к другому. Вибрам (1) Гуля улетел тяжёлым снарядом в люстру. Та звякнула, лампа погасла.

— Ты чего как с цепи сорвался? — успел вставить он, слегка запалившись, между поцелуями и сбрыкнул с ноги застрявшую штанину. — Может, сбавим обороты?

Вместо ответа Джеймс, хрипло простонав, резко наклонился и, бесцеремонно достав из трусов Кимов начавший подниматься член, обхватил его ртом, с жадностью насадился до упора. Ким лишь всхлипнул и откинул голову назад. Сосал Джеймс недолго, но самозабвенно, через несколько мгновений перебрался выше по телу партнёра, устроился верхом и рукой направил огромную головку себе между ягодиц.

Мартинсен слегка очухался:

— Давай растяну сначала. Не спеши.

Но Джеймс уже начал садиться на член. Пришлось сбросить его, перевернуть, подмять под себя. Даже руки ему пришлось нежненько так, но твёрдо зафиксировать, иначе справиться с буяном не получалось. Это всё невероятно заводило Мартинсена, но не отключало мозги. В то время как в Джеймсовых глазах горело безумие.

Ким тоже несколько раз провёл языком по члену партнёра, потом разложил его на боку. Согнул внезапно ставшему послушным и податливым, как тёплая глина, Джей Эсу одну ногу в колене, поцеловал в копчик, ниже, уколол нежные ягодицы своей щетиной. Пытаясь быстро вспомнить, где лубрикант, Ким невнятно ругнулся: а нетути в комнате смазки, не приготовил заранее, никого не собирался тут трахать. Блядь, ну не просить же у парней!