Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Меня мой шеф Отто — гоблин Оттопог Захреббшиг Ухрварг — учит: когда сильно удивлён или напуган, неважно, поражён, в общем, — не отвечай сразу, пережди. И он прав: если бы я сейчас не взял паузу, то наговорил бы такого, о чём потом пожалел бы. А так… Это, конечно, ну… не знаю… неправильно, наверное, я про отца с Саем, есть в этом что-то необычное. Но с другой стороны… не мне их судить: у самого рыльце в пушку.

— Эт точно, — не удержал граф Зоргэн смачный плебейский ржач, — рыльце у тебя, так и есть, пушистенькое.

Солдатик, он же примерный гоблинский ученик, возмущённо засопел, но на него сзади напал угорающий от смеха возбуждённый вампирский сын и объяснил на натуре, какой пушок и какое рыльце имеет в виду…

Когда они одевались, путая в общей куче своих тряпок, где чьи штаны и рубашки, Джеймс нахмурился:

— Получается, что ты знал про отца и не сказал мне?

— А ты думаешь, должен был говорить? Я серьёзно. Считал, что тебе это известно, — нахмурившись, откликнулся Мартинсен. — Это ваш эльф — старый болтун, колотушек ему, а вообще-то такие вещи рассказывают только те, кого они напрямую касаются. Уверен, что отец тебе всё расскажет сам.

Джеймс вздохнул:

— Как-то это всё для меня слишком сложно. Сай — совсем мальчишка, а с другой стороны не хотел бы я, поссорившись с этим мальчишкой, встретиться с ним в тёмном переулке. Да и ты… его ведь уважаешь?

Ким в ответ кивнул:

— Лучший друг, золотой чувак, бро, с таким в разведку и куда хош!

— И куда это интересно «хош»? Или «вхож»? — Джей почувствовал себя дураком: то не досмотрел, это недопонял, мимо ушей пропустил — короче, кретин. И что б из него за аврор вышел?

Ким подошел, крепко обнял, и в этом объятии было столько любви, покоя — блин! — и понимания — принятия его, Джеймса Сириуса, со всеми недостатками и заморочками…

— Не мучь себя, Солдатик. Это всё от лукавого. Поверь, в жизни надо правильно расставлять приоритеты (учись, пока молодой) и переживать только из-за того, что действительно стрёмно. Ты ведь любишь отца, мужик он настоящий, и Сольвай наш — что надо. Это главное, остальное — фигня. Лучше расскажи, как к моим смотался? Не покусали они тебя там? Зачем вообще приглашали?

— Смотался… а, нормально. — Растерянно застёгивал рубашку Джеймс. — Отец твой мне очень понравился. Трудно ему, наверное? Мне, например, такое там, в Драгсхольме, снилось — вспомнить страшно. Мост хрустальный, облака… А он всю жизнь с вампирами… Не, ничего, меня твои тролли берегли. А пригласили — так положено же знакомиться в неформальной обстановке, замок показали, обычай? Знаешь, кажется, твоя мама надеялась, что и ты появишься, вообще она скучает по тебе и, думаю, хочет, чтобы мы в замке жили — вот и типа приручает меня, делает союзником.

— А ты чего? — насупился Мормо Мартинсен. — Она меня заново хочет к дому привязать.

— А меня хрен приручишь, — задорно подмигнул ему Джеймс, — я только с одним дрессировщиком согласен работать. — Он засунул обе ладони в карманы Кимовых брюк (так и стояли обнявшись).— Ой, что это? — наткнувшись на скомканный листок, спросил подозрительно.

— Да, это точно, тебе это. — Ким чуть отстраняясь, вытащил помятую бумажку.

— Почему в крови? — уставился на «подарочек» Джеймс.

— Батя твой помял, когда Мати в Мунго утащил, и кровь — её. Он с Саем трахаться приперся, нам минералки притаран... — Глядя на побледневшего Джей Эса, Ким притормозил. — Всё, хватит, смирись уже и перестань так реагировать. Ну не монахи мы! Все — просто мужики! А если по любви так и ваще — классно… Лучше посмотри, нравится? — Он развернул листок со стихами.

Джеймс прочитал, шевеля губами:

— У тебя будут длинные косы… Вечным северным небом… Если только позволишь… Пойдём со мной… — И сказал: — С тобой — куда угодно пойду! Если у отца с Сольваем так же — то пусть!

*

Из-под двери соседней комнаты роскошного мотыльковского сьюта нещадно сквозило — там было настежь распахнуто окно. На подоконнике сидел худенький светловолосый парень в тонкой мокрой футболке и болтал ногами, свесив их с карниза в сторону улицы. В лицо ему били мелкие колючие брызги мороси — над ночным Гамбургом повисла свинцовая туча и готовилась обрушить на город настоящий затяжной ливень — до утра, точно, может, и на несколько дней. Осень же… Рядом с парнем лежал старинный потрёпанный томик, на который тот в раздумье или просто механически опустил сжатую в кулак руку — будто желая вбить проклятую книжонку в полированное дерево массивного подоконника.

«Опасные связи» Шодерло де Лакло. Именно это раритетное французское издание 1796-го года, проиллюстрированное гравюрами, некоторое время назад получил с маггловской доставкой Сольвай. Слишком хорошо знакомая ему книга в неярком переплёте…