Кrom fendere, или Опасные гастроли (СИ)

— Это не я хотел, а ты… Зельда! Еще один портер, у меня тут два Поттера оказалось! — Тот, хохотнув, развернул свой впечатляющий торс в направлении барной стойки. — Сечешь, шутка такая. Тащи давай. Короче, — снова обратился он к симметрично нахмурившимся отцу и сыну Поттерам. — За что ты, баклан, моих ребят грохнул? У себя на номере двенадцать.

— Слушай!.. — вспыхнул Гарри. Даже предположение, что к нападению на его дом причастны подчинённые кузена, с которым за последние двадцать лет наладились хоть и не слишком дружеские, но вполне родственные и почти приятельские отношения, болезненно резануло.

— Так я и пришёл послушать и поговорить. — Дадли развел ручищами, но примирительным жест не казался. — Просто хочу твою версию знать, без брехни и подъебов. Я, понимашь, у мамы не дурачок вырос, что б ты там не думал. Адресок твой тоже хорошо запомнил. И то, что неспроста в маговский сектор стали спецподразделения наши вводить, с трудом, но просёк. Об особом отряде тоже слухи ходят, а я люблю слухи. «Неопалимая купина» — ни о чём не говорит? — Дурсль прищурился, его глазки стали, как в детстве, похожи на свинячьи. — Что ты там намутил, братишка, в войнушку снова играешь? Среди моих парней ангелов мало, но и такой смерти… трупы-то не нашли, без вести пропавшими по документам обосрались провести — сообщили, что ушли в самоволку и сбежали. Двенадцать головорезов, ага, я каждого ещё желторотиком знал. Аж прослезился, веришь? Такой смерти никому не пожелаю, мы все присягу давали, сечёшь? И шестеро в дурке. Дядя тут один (из ваших, между прочим!) шепнул на совещании, что ты переворот замышляешь. И приказ есть выдвигаться по коду, вот только время и место не сообщается… Пока не сообщается. — Он замолчал, и, ожидая ответа, отхлебнул из своей кружки. — Или… всё наоборот? — Из карикатурно-клоунских глаза Дадли сделались если не умными, то явно проницательными и цепкими.

— Да. — Гарри был краток. Он давно понял, кто такой на самом деле Большой Дэ — недалёкий, но верный служака, имеющий представления о воинской чести и семейных ценностях, — и не видел повода водить того за нос. Если кузен сам позвал на разговор — значит, не считает себя для Поттера чужим и думает, что может пригодиться.

Полковник Дурсль удовлетворенно кивнул. И пока официантка сгружала с подноса на их столик семь запотевших высоких стаканов с пенящимся тёмным, он, улыбаясь, якобы разглядывал её подрагивающие в глубоком вырезе платья груди.

Джеймс взял свою порцию:

— Ты, дядя, на нашей стороне, хочешь сказать?

— А почему должно быть иначе? — спросил Дадли, но смотрел при этом на Гарри. — Брат у меня один, правда, засранец долбанутый, да еще многодетный. — Он усмехнулся и резко посерьёзнел. — Помочь? Ты же хоть и военный, но на свой придурош… ладно, крутой, но почти средневековый лад, и ни черта не понимаешь в методах современной войны.

Джеймс хотел что-то возразить, но отец наступил ему под столом на ногу и опустил взгляд: «Да куда уж нам, диким колдунам, угнаться за доблестными военнослужащими Её Величества…»

— Как будем связь держать? — Он одним махом допил пиво. — И… спасибо, Большой Дэ. Тётя здорова?

— Связь — обыкновенно. Вот тебе контактик, экстренный. — Дадли вынул из нагрудного кармана непримечательную пластиковую карточку. — Запомнил?

Поттер хмыкнул:

— Банк?

— Почему бы и нет, твой пацан ведь теперь в этом говне финансовом крутится. Ловко ты придумал, ввести своего в… — Дурсль спрыгнул с темы, когда рядом с их столом прошёл по виду совсем безобидный пьянчужка. — А младшие ещё не закончили эту вашу богадельню, ну где в платьицах нарезают?

— Неплохая осведомленность, Дадл, — оценил Главный аврор. — Учатся. Ты же Альбуса в прошлом году видел, нет?

— В позапрошлом. Тощенький он у тебя, кормите, что ли, получше. Да мать нормально, кстати, привет передаёт, вспоминает тебя в последнее время почти каждый день. Надо как-нибудь встретиться. Невестку и внучку воспитывает — и счастлива. — Дальше разговор стал нарочито банальным: обычные пивные посиделки троих мужчин.

*

Сай, совершено обессиленный после четырёхчасового, им самим же устроенного прогона заключительного концерта немецкой части их мирового турне, сидел на полу в гримёрке Гуля и чистил свою сценическую обувь, коей на два отделения полагалось три пары плюс запасная... В маггловском секторе эльфов, ясное дело, не водилось, а обслуга, нанятая для одного выступления, его просто бесила:

— Всё приходится самому переделывать! Немцы называется — аккуратные, педантичные… Бул шит! (1) — заорал он, отшвыривая высокий, прошитый декоративным шнуром сапог. — Нет, ты посмотри. — И левитировал его к сидящему на подоконнике Мартинсену. — Не кури, Ким, я и так уже хриплю.

Тот лениво отбил «подачу»:

— А чего ваще на сцене надрывался, у нас ещё есть время сольник Манюне подготовить, почти всё написано, потом сыграемся: зачем щас-то жопу драть? Сам же говорил: импровижен — наше всё. Или что случилось?

— Бардак! Как я сейчас понимаю отца — во всём должен быть порядок и обязат… — Сай, как споткнувшись, замолчал.

— Что? — вскинулся Упырь.