Кровь боярина Кучки

Тонкое, как волос, чутье охотника вдруг заставило Рода на мгновение обернуться. Утреннее неведрие увлажнило мир, отчего предметы выглядели отчётливее. Из подберезья вслед за юношей вышел леший. Так можно было подумать на первый взгляд. Волосатое чудище в образе человека! На чудище рваные издирки, просящие каши моршни, а в руках лук, из которого оно целится в спину язычника, приносящего жертву. Должно быть, и чудищу эта спина знакома. Да лешие не стреляют, людского тряпья не носят. И уже в следующий миг Род очутился между стрелком и жертвенником. Выстрел был точен. Стрела попала в медную бляху на охотничьем поясе, прогнула, но не пробила медь. Род мускулами всей шеи почувствовал, как вторая стрела миновала его совсем близко. Третья просвистела над головой.

- Что с тобою, Клочко? Ты же лучший стрелок в Азгут-городке! - раздался позади бас Фёдора Дурного.

- Найдё-ён! - заревело чудище, в котором бывший яшник с трудом узнал одного из любимых атамановых отроков. - Колду-у-ун! Стрела его не берет!

Сгорбленная спина в издирках исчезла в чаще. Род бросился за неудачливым стрелком.

- Стой, Клочко, стой! От меня тебе не уйти! - кричал он в надежде образумить бегущего.

Оба застыли в конце концов у края трясины в нескольких саженях друг от друга.

- Ни шагу далее! - приказывал Род, - Там твоя погибель.

- Ты… ты… ты… - хрипел загнанный беглец, - Помог его найти, помешал его убить… Ты… ты… помог найти, помешал убить… Ты… помог… помешал…

- Стой на месте, - уговаривал Род. - Не бойся.

Нет, он и движения ещё не сделал к бедняге, как тот резко отступил и всем телом ушёл в болото. Потрясённый преследователь успел заметить, что Клочко в последний свой миг смотрел уж не на него, а куда-то далее - на того, кто за ним, и поэтому отступил в трясину. Из воды показались руки с судорожными пальцами, слепо ищущие хоть веточку кустика, хоть былинку, и, не найдя, исчезли.

Род рванулся в безумной попытке спасти несостоявшегося убийцу и замер, услышав слова Дурного:

- Клочко перерезал горло Бессону Плешку. Пусть умрёт.

На обратном пути к новцу Фёдор Дурной рассказал бывшему своему подопечному о последней замятие в мрачной общине бродников. На очередном из пиров потерял власть над собою Бессон Плешок и, подобно Якуше Медведчикову, обличил атамана в его грехах. Невзор был взбешён настолько, что, забыв о ядрёной матице, приказал прикончить схваченного лучниками Бессона тут же. Этот волчий приказ выполнил головник Клочко на глазах у всех.

Род вспомнил пир у Святослава Ольговича. По государеву слову он взял за руки Огура Огарыша, чтобы его унять. И увидел не искажённый, с пляшущими мышцами лик самоубийцы Огура, а перерезанное горло Бессона…

Сверили с Фёдором время обоих пиров: оказалось, день в день, час в час…

- Мы с Могутой заперли в ту ночь лучников в их скотской хоромине, связали атаманова пса Оску Шилпуя, - вспоминал Фёдор. - С верными людьми окружили Невзоров дом. Хозяина изрубили в куски, уничтожили всю его свору. Отпустили лишь безобидную Ольду-варяжку, даже тугой калитой снабдили в дорогу. А Клочко убежал, не смогли сыскать. Зато он меня отыскал с твоей помощью да благодаря тебе не убил. Брось его жалеть - зверь, не человек!

- Я не в городе, в лесу вырос, - возразил Род. - Для меня и зверь - человек.

Жертвенник уже перестал дымиться.

- Вот, - поднял Фёдор сброшенный емурлак, - Выбрали меня атаманом, оставил в Азгут-городке за себя Могуту и пришёл вопросить Сварога, идти ли нам, бродникам, в помогу Ольговичу. Очень уж нас зовёт. А я к Букалу и прежде хаживал как к себе домой. Совершали моляны, вспоминали тебя. Выдали нашего наставника злые люди. Подстерегли, едва объявился в Олешье. Я не успел спасти, да и не смог бы, пожалуй. Слишком уж большой силой собрались на него христиане во главе со своим епископом.

- Не с епископом, а с еретиком, - вставил Род и вкратце поведал о дальнейшей судьбе Феодорца.

Атаман бродников принял замечание с пониманием:

- Ты теперь крещён, при тебе хулить христиан негоже. По-иному надо именовать Букаловых убийц: злые люди! Наводчиком на него был не кто иной, как Кучков глазун.

- Кто? Петрок Малой? - сверкнул взглядом Род.

- Тот самый халабруй, - кивнул Фёдор. - Такой же малой, как и я дурной.

С удовольствием выслушал бродничий атаман рассказ о судьбе Петрока.

- А что тебе наказал Сварог? - Род переменил разговор.

Фёдор Дурной поднял суеверный взор на чёрного кузнеца:

- Вопрошал я его и услышал внутри себя Сварожий наказ: «Иди!» Стало быть, поведу братьев к северскому изгнаннику. Он теперь сызнова входит в силу. Значит, не оплошаем.

- Ратная судьба переменчива, - вздохнул Род. - Нынешняя сила к завтрему обернётся слабостью.

- Ишь ты! - покачал головой Дурной. - А не зеленомудрствуешь? Сварог ведает более твоего.

Стоило ли оспаривать такой веский довод? Бывший язычник с тяжёлым чувством приблизился к остывшему жертвеннику. Кое-какие Букаловы тайны прочно сидели в памяти.