Кровь фоморов

Никс размял затекшие ноги. Похваляться перед Эйтлинн своей осведомленностью о привычках и образе жизни воргов было, конечно, неосмотрительно, но она задела его за живое. К тому же, ситуация, похоже, и впрямь была прескверной: если наследника не вернуть, рано или поздно это может обернуться трагедией. Особенно учитывая то, что у Киэнна по-прежнему ветер в голове… Но ведь черта с два ты выследишь вервольфа, если он хочет оставаться незамеченным! Затея была бы обречена на неизбежный провал, если бы… Если бы не одна слабость волчьего племени. Запах крови.

Запах крови действует на вервольфа как своего рода афродизиак. Правда, волки по большей части моногамны и предпочитают охотиться парами, а после кровавой трапезы – залечь где-нибудь в глуши, от чужих глаз подальше, и уж там беспрепятственно предаваться любовным утехам. Однако, если волк – одиночка, это может сработать. Нюх у волка великолепный и клюет он исключительно на кровь человека или фейри. Проливать свою Нёлди ничуть не хотелось, чужую – грозило ненужной шумихой. А потому, вдохновившись деяниями экранных вампиров, никс отважно ограбил банк крови и принялся исподтишка щедро марать ароматной жидкостью самых уродливых пьянчужек в самых злачных местечках города. Правда, пока дело не продвинулось ни на дюйм…

«Просто узнай его имя», – сказала она. Да вот только оно у вервольфа над головой не написано! И рожи у них у всех одинаковые, что он ей, Киэнн, что ли, чтоб каждую собаку по имени знать? Впрочем, эту задачу Нёлди для себя уже отчасти решил, попросту разжившись неплохим цифровиком со вспышкой и светосильным объективом в придачу. И вот теперь битый час сидел в засаде, поджидая не иначе как второго пришествия. К счастью, его по крайне мере не замечали, и никто не удивлялся странному фотографу-любителю, то и дело выглядывавшему из-за придвинутых к стене мусорных баков. Не самое уютное местечко, надо признать…

Мог ли вервольф совершить подмену? – А кто знает, что там в их волчьей башке творится? С точки зрения его, Нёлди, все эти твари изрядно невменяемы. Да, конечно, среди фейри полно оборотней, вон тот же Шони (хотя ведь про Шони тоже не скажешь, что у него все с мозгами в порядке), но только для вервольфа оба его обличья исключительно равноценны. Он не лошадь, которая превращается в двуногое человекообразное, и не гуманоид, принимающий форму тюленя. Он – и то и другое одновременно. Так что у всех у них поголовно однажды развивается нечто вроде раздвоения личности. И какого черта Киэнн вообще с ними якшается? Еще эльф…

Эльфы вервольфов терпеть не могут. Генетическая, врожденная неприязнь. Воевать не воюют (черта с два с ними повоюешь, волки – одно из самых сплоченных сообществ Маг Мэлла!), но обходят десятой дорогой. От греха подальше. Ну или от ненужных неприятностей. И ведь правильно делают! Да и не только эльфы – не считая ётунов и баньши, мало кто из фейри по доброй воле пожелал бы связаться с клыкастой братией. И вот только он, невесть что возомнивший о себе водяной, как напрочь лишенный инстинкта самосохранения папарацци, сидит с фотокамерой напротив грязной вонючей пивной и ждет, пока волчья морда улыбнется ему в объектив! И что будет потом? Ворг поймает его и разобьет этот самый объектив о его же неразумную голову! Нёлди уже начал жалеть, что не выбрал второй из двух предложенных вариантов...

В общем, свою добычу он пропустил. Очнулся только, когда сутулая фигура вместе с намедни помазанной королевой местных алкоголиков – кривоногой толстухой-негритянкой, одетой в растянутый до абсурда балахон с выцветшим и вытертым Эминемом на груди – торопливыми шагами скрылась за углом. Проклятье! Никс сорвался с места и, невидимой тенью, метнулся вслед за не шибко романтичной парочкой. А тех уже и след простыл. Ругая себя последними словами, никс двинулся к единственному укрытию, которым сейчас мог воспользоваться ворг, чтобы так быстро и внезапно исчезнуть с поверхности земли вместе со своей возлюбленной – переходу метро.

Две нескончаемых толпы двигались навстречу друг другу. Нёлди замутило. Метро – одно из самых тяжелых испытаний для любого фейри, за исключением, разве что, подземных жителей цвергов. Они в своих тоннелях, похоже, ко всему привыкли. Но он-то не цверг! Никс покрепче вцепился в ползущие перила. Спины, спины, спины, лица, лица, лица… Да зачем же вас так много? И ни один из них не похож на его, так легкомысленно упущенную, цель. Вряд ли во второй раз так повезет…