Кровь фоморов

– Этт, мне нужен своего рода транс, и контакт с кем-то или чем-то очень близким тому, что я хочу найти. Конечно, мы можем просто взяться за руки, – он ехидно усмехнулся, – и помолиться. Или помедитировать. Но, боюсь, эффект будет куда хуже. А потому давай, не ломайся, детка! Немного первобытной, древней, как оба мира, магии. В конце концов, я действительно не видел тебя целую вечность!

***

Маленькая моторная лодка, пыхтя, карабкалась к верхушке очередной вавилонской башни, в одночасье возведенной всемогущей матушкой-природой. Аманда не придумала ничего лучше, как выпросить у своего бристольского приятеля это, мало предназначенное для морских путешествий, судно, под предлогом покатать по реке своего братца, и рванула на нем прямиком в открытое море. И вот теперь их бросало, как скорлупку по воле волн, берег Ирландии был все еще далек, но и возвращаться назад было уже решительно поздно. Хотя, конечно, Ллеу это обстоятельство нисколько не беспокоило: он знал, что море не причинит ему зла. Дружественная стихия лишь танцевала с ним стремительный вальс, и он наслаждался каждым па, с восторгом ловил каждый миг бесконечного кружения. Жаль, что Аманда не разделяла его радости и оптимизма. Не в силах бороться с волнами, отчаявшаяся и неспособная хоть что-либо исправить, она лишь тихо молилась, бессмысленно сжимая оцепеневшими пальцами черную баранку рулевой консоли. Громады волн вздымались к небесам, точно бесчисленные головы лернейской гидры, жадные щупальца чудовищного кракена то и дело норовили обвиться смертельной петлей вокруг жалкого суденышка и утянуть за собой в бездну. Заходящее солнце, щурившееся сквозь узкую прореху в густой лиловой завесе туч, кренило то влево, то вправо, и казалось, что мир вот-вот перевернется вверх тормашками. В диком беспредельном ужасе, Аманда заранее оплакивала себя и своего счастливого безумца брата, который, похоже, даже не понимал того, что с ними происходило.

Ллеу и вправду не понимал. Не мог взять в толк, отчего его фюльгья-сестра так бледна и печальна? Может быть, она забыла позавтракать? Или грустит в разлуке со своим дружком? Моторка лихо скользнула вниз с вздыбленной спины игривого монстра и Аманда в очередной раз отчаянно закричала. Юного фомориана осенило странной догадкой:

– Ты боишься?

Аманда лишь бессильно закатила глаза:

– Господи Всевышний, помилуй нас!

Ллеу изумленно уставился на нее:

– Ты хотела бы, чтобы волны стали поменьше?

– Майк! – не сдержавшись, обвила его руками доведенная до истерики смертная: – Если буря не прекратится, мы погибнем.

Маленький Дэ Данаан загадочно усмехнулся, вытащил из заднего кармана брюк губную гармошку, чуть ранее выклянченную у мнимой сестрицы, и, как заправский заклинатель змей, медленно поднес ее к губам. И гармоника заскулила сладкоголосой морской сиреной, взывая и усмиряя, заклиная и умасливая. У земной девушки Аманды перехватило дух: исчезло все, жизнь и смерть, яростно бушующее море и холодный октябрьский ветер, лишь могучая колдовская песнь плясала на одной ноге белоперым маниту. И седогривые мустанги разом склонили перед ним свои тяжелые головы, водная гладь покорно расстелилась полотном, а русые, коротко стриженные, жидкие волосенки подменыша на мгновение полыхнули беспримесным золотом.

– Как, говоришь, тебя зовут? – медленно проговорила потрясенная и внезапно уверовавшая в чудо Аманда.

Ллеу одарил ее сияющей улыбкой:

– Меня зовут Лу. Ллевелис Дэ Данаан. Я – король Маг Мэлла.

Внезапный резкий порыв ветра с запада едва не опрокинул успевших расслабиться мореплавателей. Лодку тряхнуло от толчка, и полностью обнаженная фигура со спутанными в жуткие косы золотыми эльфийскими волосами упала к ногам своего юного повелителя:

– Добрый вечер, мой король!

Цепочка Глейп-ниэра холодно поблескивала на запястье Киэнна. Ллевелис с трудом сдержал бурный порыв восторга:

– Сдается мне, король теперь ты, отец. А я – не более, чем твой наследник.

Все еще не считавший себя королем Киэнн на мгновение насторожился. Однако, в словах юного фомориана не было ни ревности, ни обиды. «Так и должно быть, – отчетливо говорили его глаза. – Давай оставим все как есть. По крайне мере, сейчас». Что ж, может быть, ты и прав. В любом случае, я не могу принудить тебя принять ее обратно. Да и хорош я буду, если в очередной раз попытаюсь спихнуть ответственность на кого-нибудь другого. Тем более, когда этот «другой» – трехлетний мальчуган.

Подменыш, с улыбкой, качнул головой:

– Королем был Элвис. А я так, примазываюсь.

И, отбросив дешевую маску приличий и фальшивую мишуру ненужных церемоний, ликующий принц самым дорогим украшением повис у него на шее. Киэнн крепко прижал к себе упрятанное в чужую и незнакомую телесную оболочку родное существо и, через его плечо, чуть смущенно, улыбнулся напрочь утратившей дар речи Аманде:

– Прошу прощения за мой не слишком благопристойный вид, миледи. Видите ли, у меня не было ни капли времени, чтобы исправить эту оплошность. Надеюсь, мое тело выглядит все еще не настолько отвратительно, чтобы оскорблять девичий взор.