Кровь фоморов

На звук голосов, из-за рябиновых ветвей у входа пещеры высунула нос растрепанная и полуодетая хульдра (не Сиг, другая, но такая же златокудрая и хвостатая) – и тут же исчезла. Киэнн усмехнулся и бесцеремонно переступил каменистый порог:

– Привет, старый развратник. Похоже, ты неплохой курорт себе открыл в моей резиденции.

Пикси едва заметно дернулся, но через мгновение его надменное спокойствие вернулось к нему:

– Ага, нашел тут парочку трупов – дышу, не нарадуюсь.

Подменыш окинул его скептическим взглядом:

– Твои трупы подозрительно свежо и привлекательно выглядят, как для своего плачевного состояния.

Ойстэ презрительно покривил губы в ответ и кивнул в сторону Аманды:

– А у тебя, я вижу, новая наложница? Или ты ее мне в подарок привез?

К счастью, Аманда не понимала ни единого слова. Киэнн спустил Ллевелиса на пол и неодобрительно качнул головой:

– Нет-нет-нет, приятель, держи свои грязные ручонки и прочие части тела от этой девицы подальше. А то ведь могу и лишить…

Рыжий наглец фыркнул и отвернулся.

– Кстати, мне осточертели твои иллюзии, и я привел дом в порядок, – перевел разговор в сторону от скользкой темы он. – Если не понравится – можешь все выбросить на помойку.

Витражная ниша грота и впрямь нарядно щеголяла настоящей слоновой костью, китовым усом, плетеной лозой и серебряной чеканкой.

– Дрянь и безвкусица! – ухмыльнулся полуэльф.

Давно нужно было это сделать: вселить сюда любителя порядка и комфорта Ойстэ, а самому уехать на недельку в отпуск! Киэнн прищурился и, наконец, поменял тон на куда более искренний и дружелюбный:

– Не злись, магистр! Это меня просто завидки берут.

Он взял Аманду за руку и подвел ее к маленькому пикси:

– Слушай, Ойстэ. У меня есть одна… преступница. Которую я бы с удовольствием отправил на костер. Но, в силу некоторых обстоятельств, думаю, я предпочту вынести ей несколько смягченный приговор. Она должна стать подменышем. А эта девушка – войти в мир фейри вместо нее. Но ты же знаешь, у меня руки из задницы растут. Так что мне нужна твоя помощь.

Пикси как-то нерадостно нахмурился:

– И кого будем подменивать?

– Флиту. Ты знаешь ее?

Коротышка покривился, как будто имя, названное королем, было ему чем-то чудовищно неприятно, и угрюмо буркнул:

– Знаком.

Киэнн положил пальцы на запястье, на несколько секунд сосредоточился, и материя пространства с воем разверзлась. Полуослепшая от стремительного перемещения мара (судя по всему, она тоже возвращалась в Маг Мэлл) упала на украшенный лепестковой вязью прикроватный коврик. Полуэльф с наслаждением окинул взглядом распластанную фигуру:

– Дыши, мара, дыши напоследок. Это твои последние мгновения в Маг Мэлле.

Он кивнул стоящему чуть в стороне Ойстэ:

– Начинай.

Мара приподнялась на локтях, обернулась в сторону неизвестного королевского собеседника и вдруг, отчаянно запрокинув назад огненнокудрую голову, зашлась диким истеричным хохотом. Киэнн раздраженно дернул цепочку, заставив сумасшедшую затихнуть, задохнувшись и закашлявшись. Однако она все же прочистила горло и осипшим, но торжествующим голосом, бесстыдно бросила в лицо судившему ее полуэльфу:

– Тебя поимели, мой король!

Затем резким движением извлекла из сокровенного женского тайника, вечно пребывающего в тесных объятиях бюстгальтера, крохотную пустую бутылочку и швырнула ее к ногам пикси:

– Пей сам свое дерьмо! Ставь эксперименты на ком-нибудь другом!

Киэнн медленно перевел недоумевающий взгляд с мары на Ойстэ и еще раз обратно. Пикси, стараясь не терять самообладания и, по меньшей мере, сохранять хорошую мину при плохой игре, невозмутимо наклонился, поднял флакон и перевернул его:

– Значит, не работает.

– Потрудись объясниться, Ойстэ, – губы Киэнна нервно дернулись.

Рыжий алхимик, с вызовом, вздернул голову и, кивнув на мару, выплеснул:

– А ты думал, в маленькую тупую головку этой жалкой твари пришла столь блистательная и дерзкая идея?

Киэнн почувствовал себя преданным, как никогда ранее.

– Ойстэ… – с неподдельной болью простонал он. Синеглазый эльфийский взор помрачнел, зубы чуть слышно скрипнули: – А знаешь, Ойстэ, я ведь очень не люблю, когда меня трахают старые говнюки вроде тебя!

Пикси сжал руками виски, отчаянно сопротивляясь, однако все же не удержался на ногах:

– Имей почтение к моим восьми сотням лет, – с трудом выжал из надорванных голосовых связок он.

– Ложил я на них, – равнодушно огрызнулся Дэ Данаан. – Если у тебя есть что сказать в свое оправдание, пикси – говори как можно быстрее.

– Я дважды спас тебе жизнь, – зыркнул исподлобья рыжеволосый фейри.

Киэнн утвердительно кивнул:

– Первый раз – помню.

***