Кровь и Клятва

Я отстраняюсь и теперь сама обхватываю ладонями его скулы. Как и он, жадно разглядываю его красивое лицо. Дочка того трактирщика была права: Тайлос невероятно хорош собой. Я всегда это видела, но боялась смотреть, а теперь…

— Эания…

— Тай.

Наши губы встречаются в жадном и отчаянном поцелуе. Тела сплетаются, подобно корням деревьев. В груди бушует ураган чувств. Ещё ближе, ещё теснее. Открыться навстречу. Принимать и отдавать. Ощущать скорый стук его сердца наравне с собственным.

Сейчас важен только он. Его ненасытные губы. Жар его тела. Теснота объятий.

Тайлос продолжает напирать, заваливает меня на землю, жадно ласкает губами кожу шеи.

Мне трудно дышать. Я словно нахожусь в бреду. В желанном и сладком.

Но нечаянная мысль мгновенно остужает весь пыл: если не остановиться сейчас, то потом будет поздно.

— Тай, — хриплю я. — Тайлос. Нам не… Нам нужно…

— Что? — тяжело дышит он. — Что нужно?

Я заставляю себя выползти из-под его тела, сесть; сердце оглушительно стучит в висках.

— Выбираться отсюда, — выдыхаю я.

Тай тоже садится, некоторое время смотрит в одну точку, а затем оглядывает каменные стены.

— И как нам это сделать? — поворачивается он ко мне.

Сердце запинается, я сглатываю сухость и спрашиваю в пространство:

— Что дальше? Ты нас отпустишь или у тебя есть для нас испытания?

Пару мгновений мы слушаем тишину, Тай даже успевает горько усмехнуться, а затем гулкий голос отскакивает от стен, чтобы произнести:

— Каждый из вас получил то, что должен был. Тайлос даже больше того, что хотел. У меня осталось лишь напутствие. Предназначенное тебе, Эания.

— Я слушаю.

— Ты должна продолжать следовать своей карте. И когда перед тобой встанет выбор — прими верное решение, а не иди на поводу у своих чувств. Ты понимаешь о чём я?

— Кажется.

— В таком случае…

Небо начинает светлеть, в ножнах Тая появляется меч, а у моих ног — моя сумка. Плечо отяжеляют лук и колчан со стрелами, карман куртки — кинжал. Раненное плечо отзывается глухой болью. Я касаюсь его пальцами другой руки.

— … Я вас отпускаю. А испытания сами вас найдут, поэтому будьте осторожны.

Тайлос помогает мне подняться на ноги. Вокруг проступают очертания леса. Где-то рядом фыркает Бродяга. Судя по растительности, мы выходим из Лабиринта не там, где в него вошли. Не в долине Эльвос…

Тай делает шаг ко мне, спрашивает негромко:

— Так ты получила силу, которую хотела, Эания?

— Нет. Но я не против обходиться тем, что есть.

— Мне жаль.

— Не стоит, — тепло улыбаюсь я.

Свет вокруг становится ярче. Взрывается белой вспышкой, и несколько секунд я ничего не вижу, но чувствую тёплые пальцы Тайлоса на своих. Когда свет гаснет, нас окутывает полумрак незнакомого леса.

Тайлос напрягается и заводит меня себе за спину. Но я тоже их вижу. Вижу, как из-за деревьев появляются всадники. Всего их около десятка. И все они в чёрном…

— Тайлос, Тайлос, Тайлос… — качает головой мужчина в балахоне. Тай тут же разворачивается к нему лицом, обхватив меня за талию и прижав к груди. Я вижу металлический крест поверх балахона. — Так и думал, что однажды это случится.

— Мастер Ирмис, — кивает тот. — Что именно, вы думали, случится?

— И ради чего ты предал свой народ? Свою веру? — повышает голос мастер. Смотрит на меня с призрением и выплёвывает: — Ради девчонки! Да к тому же, жалкой полукровки!

— Ты говорил у них есть чистокровный эльф? — шепчу я. — И он предвидел наше появление.

— Да, и то, что я сменю сторону, — выдыхает в ответ Тай. А затем говорит громче мастеру: — Не такая уж она и жалкая, раз ты пришёл сюда в компании восьми Магов Крови. Не из-за меня же вы здесь в таком мощном составе?

Он действительно так думает или просто шутит? Шутить сейчас, конечно, самое время.

— Я говорил епископу, что это плохая идея. Пять лет! Слишком взрослый, чтобы проникнуться идеей. Чтобы служить верой и правдой своему народу. Особенные дети должны знать с пелёнок за какое важное дело они сражаются!

— Верой и правдой? — глухо спрашивает Тай. — Вы держали мою веру в своём кулаке! А где в это время была правда? Убивала всех тех, кто не согласен с вашей проклятой верой!

— Мы избавляем мир от грязи! От гнили, что плодится, как грибы! Эльфы и их полукровки — безобразная сыпь на челе верующего общества! Один лишь Бог всемогущ, и больше никто!

— Это он приказал вам убить всю мою семью? Моих маленьких сестёр? Неужели он увидел в них угрозу? В ни в чём неповинных детях?!

— Богу не угодны те, кто не верует. В каком бы возрасте они ни были.

— Или они не угодны вам — властолюбивой церкви.

— Довольно! Одумайся, пока не поздно, Тайлос. Убей полукровку и возвращайся к своим братьям. Веди их за собой по праву сильного! Будь с Богом, и Бог будет с тобой! Вместе вы очистите этот мир от гнили!

— И правда довольно, — выдыхает Тай. — Ния, сможешь незаметно достать мой кинжал? Он прямо за твоей спиной.

Я поднимаю глаза на его лицо. Он не понял. Действительно не понял того, что сказал Лабиринт.

— Что ж, я попытался, — вздыхает мастер. — Взять его, а девчонку прикончить!

— Ния.

— Тебе больше не нужно пускать кровь, Тай, в отличие от остальных.