Кровь и Клятва

— Как… как тебя зовут, дитя? — едва слышно шепчет он. А затем вдруг стремительно направляется ко мне: — Кулон? На твоей шее висит кулон в виде…

Он топорно замирает недалеко от меня точно так же, как недавно замерла его стража. Но в его глазах нет страха, лишь отчаянная надежда. На что? Не знаю.

— Кулон, дитя! — молит он. — Покажи мне свой кулон!

— Тайлос, отпусти его, — в то же время просит Элар. — Он не причинит ей вреда. Так, отец?

Моё сердце наполняет тревога, дрожащая рука сама тянется к одежде и вынимает из-под неё мамин кулон. Король бледнеет, и в этот момент Тай отпускает его — мужчина едва-едва удерживается на ногах. Он смотрит на меня взглядом, в котором надежда смешивается с неверием и болью.

— Твою маму зовут Риизания… — выдыхает он.

В глазах темнеет.

В просторной комнате горят свечи. Кулон, лежащий на тонкой ладони, отбрасывает их свет. Другая ладонь касается щеки рыжего человека. Короля. Молодого короля, на которого так похож его сын. Звучит голос. Знакомый и родной.

— Однажды ты встретишь девушку, Орим. У неё будут такие же рыжие кудри, как у тебя. Она будет носить имя Эания. И мой кулон. Вот этот…

— Ты прощаешься со мной, Риизания? — с болью в голосе спрашивает король. — Моё сердце не выдержит разлуки, любимая…

— Не сегодня, Орим, — слышится в голосе мамы улыбка. — Но ты должен запомнить то, что я тебе говорю. Пообещай мне.

— Обещаю. Рыжие кудри, Эания, твой кулон…

— Эта девушка будет важна, Орим. Для всего мира. Но особенно для нас с тобой, понимаешь?

— Для нас… О, Риизания…

Король исчезает. И появляется вновь. Вот он стоит на пороге маминой комнаты. Вот он кружит её в танце в пустом бальном зале. Вот он целует её руку, губы, шею… Я всем нутром ощущаю, как они любят друг друга. Как бояться друг друга потерять. Как скрывают свою связь ото всех. Им нельзя быть вместе. Она чистокровная эльфийка, однажды появившаяся в его покоях прекрасным призраком. Он будущий человеческий король, вынужденный воевать с подобными ей. Но их взаимная любовь… Она сильнее всего прочего. Она сильнее их самих.

Я моргаю.

Опустошение снежной лавиной прокатывается по моему телу, оставляя после себя лишь звон в ушах.

Вся моя жизнь — ложь. От самого зачатия и до сегодняшнего дня. Всё, что я знала, всё, что ненавидела или любила — было обманом.

Мама…

Скажи… Умоляю, объясни мне, зачем ты вынудила меня ненавидеть людей, собственного отца за насилие над тобой тогда, когда любила его всем сердцем? Или не любила? Использовала для того, чтобы на свет появилась я?..

Дочь человека и эльфийки.

Дочь короля и королевы.

— Вы мой отец, — выдыхаю я, глядя на короля. — Мой отец…

А Элар мой брат…

Тайлос!

Я смотрю на Мага, а внутри бурей ревут смешанные чувства. Они сметают всё на своём пути. Предназначение… Запреты… Слова… Обязанности… Долг…

Хоть что-то из этого когда-либо имело смысл?..

Нет, я не выдержу всего этого. Просто не могу.

— Тай…

Но лицо Тайлоса остаётся бесстрастным. Последней каплей становится взгляд его тёмных глаз. Взгляд-осознание, что я напрасно предала его любовь.

Это слишком. Ни тело, ни сознание не выдерживают обрушившихся на них знаний и чувств, и я проваливаюсь в леденящий душу мрак.

* * *

Я просыпаюсь резко, словно мне снится кошмар, но на самом деле, я не знаю, что мне снилось. Кажется, что я просто была заперта внутри своего сознания, темного и безмолвного. Одна. Без чувств, мыслей или воспоминаний.

О том, что просыпаюсь я в замке, говорит обстановка в комнате. Позолоченные подставки для свеч; огромный камин с лепниной, в котором полыхающее пламя пожирает дрова; приятные на ощупь простыни на кровати с балдахином подо мной.

Я поднимаюсь на подушке, чтобы сесть, и в этот момент в комнату входит девушка в тёмном платье и в светлом переднике поверх него. Она замирает на пороге и пару секунд смотрит на меня со смесью смущения и страха, а затем берёт себя в руки и кланяется:

— Вы пришли в себя, ваше высочество. Я сообщу об этом королю.

Она тут же исчезает за дверью, а я снимаю с шеи мамин кулон, кладу его в ладонь и всматриваюсь в него невидящим взглядом.

Мама не передавала мне часть своих сил. То, что я видела, не было видениями. Это её воспоминания. Тонкое и невероятно сложное заклинание. Но она смогла — закляла кулон и отдала его мне, перед тем как её схватят и заточат где бы там ни было.

Зачем? Я не знаю. Сколько бы новых знаний я не получала — они все несут в себе всё больше вопросов.

А ответить на них может только мама.

Если она всё ещё жива.

Я сжимаю кулон пальцами, опускаю руку на одеяло и закрываю глаза. Вновь я их открываю только тогда, когда слышу тихий скрип двери.

— Как ты себя чувствуешь, дитя? — спрашивает король.

Мужчина проходит в комнату и тяжело опускается в кресло рядом с кроватью. Его карие глаза отражают свет свечей, блестящий взгляд жадно изучает моё лицо.

Я отворачиваюсь к камину:

— Обманутой и растерянной, ваше величество.

— Выходит, ты тоже не знала об этом до сегодняшнего дня.

— Нет. Мама заверила меня в том, что мой отец был насильником. Из-за этого я ненавидела всех людей. Но вы её не насиловали. Вы её любили…