Кровь на шпорах

− Не позволю! − его смугло-глянцевые щеки с синеватой тенью чисто выбритых усов поползли вверх, у глаз собрались задорные лучики, блеснула полоса зубов. Дверь щелкнула за Линдой, и наступила тишина.

Леди не узнала его.

Это был другой, возбужденно-нарядный Гергалов в парадном мундире, при шпаге в сверкающих ножнах и черном плаще. Снежной белизны подворотничок освежал и молодил его разрумянившееся лицо. Славная выправка, пылкий вид, и в золотистых глазах какой-то хмельной бес. Не то трезвое опьянение чем-то значимым, нахлынувшим вдруг, не то…

Он жадно припал к ее руке, и Аманда поморщила нос. От Гергалова разило, как от винной бочки.

− Благодарю, благодарю, благодарю! − он продолжал осыпать поцелуями ее руку уже выше локтя. − Вы уделите кроху своего времени?

− Ничего не могу обещать, − она ловко выдернула пальчики, и губы его по инерции чмокнули воздух.

− Вам не кажется, что вы чересчур самоуверенны? − Аманда смерила его ледяным взглядом.

− У хороших игроков, мадемуазель, бывает «чувство карты». Скучали без меня, а? − он без смущения уселся на оттоманку и всё так же в карьер заявил:

− Бьюсь об заклад, мисс Стоун, вы самая счастливая женщина на свете.

−?.. − Аманда слегка приподняла брови.

− Да потому что у вас есть всё! − он неожиданно икнул и, точно не заметив сей малости, вывел руками красноречивый женский силуэт. − Всё, чтобы стать счастливой.

− И вы подняли меня с постели, чтобы это сказать?

− Ну что вы, конечно нет. Я, например, хотел узнать, как вы себя чувствуете… Ведь вы давеча жаловались, что у вас разболелась головка. Звон прошел?

− Зачем это вам?

− Вы бледны, и вам, мадемуазель, решительно не по-вредит прогуляться.

− Под руку с вами? Увольте.

− Но «Северный Орел» не хуже Петербурга, мисс, а его палуба, клянусь, − сам Невский проспект!

От его красивого дерзкого лица веяло каким-то наглым задором и свежестью. Щеки Аманды порозовели − Александр так и бросал обдирающие взгляды на ее туго обтянутую шелком полуобнаженную грудь, на ее голые руки, шею…

− Вы забываете о чести джентльмена, господин Гергалов.

− О не-ет! − он мысленно поцеловал ее в губы.

− Ваш долг…

− Быть выше, мисс.

− А совесть…

− Заставляет встать и уйти…

− Так в чем же дело? Оставьте меня, или я…

− Никак невозможно-с, − он вдруг небрежно откинул борт кафтана и извлек из тайника-кармана высокую узкую бутылку. − Без соли, без хлеба − какая беседа? Кстати, увы, последняя из моих личных запасов. Анжуйское, черт бы его взял! Божественный нектар, с вашего позволения, но вы же все упорствуете, голубушка, обходите стороной…

− Вы сумасшедший!

− Да, красивые женщины были всегда моей ахиллесовой пятой. Умоляю, выпейте со мной.

И тут он уверенно подхватил ее на руки и поцеловал, правда, в щеку и тирком, потому как Аманда успела отвернуть лицо.

− Мерзавец!

− Только не откажите в анжуйском, иначе я так и буду держать вас на руках.

«Дьявол! Ведь сдержит свое обещание!»

− Не скажу нет, Alexander. Только чуть-чуть, и отпустите меня скорей.

Каблучки, опустившись на пол, обиженно простучали к стулу, а в фужерах заискрился прозрачный янтарь анжуйского.

− Прозрачно, словно девичья слеза, жаль только не горит.

− И слава Богу, иначе все мужчины давно бы сгорели. − Аманда пригубила вино. Оно действительно было тонким.

«Боже, как она хороша!» − Сашенька отхлебнул еще. Сейчас ему был нужен лишь поцелуй взаимности. Другое он оставит на ночь. Или черт с ним − на следующее рандеву. Но вместо этого американка напряженно молчала, выказывая полное безразличие к его чувственным взглядам и прочим знакам внимания. Однако Александрит по-своему истолковал замкнутость Джессики. Никогда она еще не казалась ему столь изысканной и желанной.

− Ну-с, как вам Россия? − он осторожно продвинул под столом ногу, пытаясь коленом коснуться ее бедра, но расстояние, как назло, было слишком большим. Аманда удивленно подняла глаза:

− Вас это действительно занимает?

На миг он растерялся: дальнейшее вытягивание ноги грозило падением со стула.

− Гм, гм… Что ни говорите, голубушка, а русские завсегда умеют выходить из передряг.

− Разве только русские? А евреи? Уж им сам Господь велел…

− О, эти тоже… Только если русак грудью, то жид, пардон, − задом.

− Это как же?

− А вы вспомните, как у них там в талмуде скрижали вещают: «Ежели хочешь вернуться с войны в рядах первых, отправляйся на бой в последних рядах». Да там изрядно всякой пошлейшей хитрости…

− Вы не устали?

− Простите, что?

− Болтать не устали? − Аманда категорично отставила фужер. Терпение ее, похоже, вышло.

− Язык даден для того, чтоб им работать, − беззаботно парировал он. Затем грустно улыбнулся чему-то своему и, сгоняя муху со стола, обронил:

− Я вам совсем противен?

− Но это нечестно, врываться ночью…

− Да полноте, сударыня. Я ж не о том…

− А я о том! − едва не срываясь, заключила она.