Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 [litres]

Родной мой, неожиданно среди сутолоки дел и работы – отдых. Садясь в поезд – подвернула ногу и вот лежу уже несколько дней. Надеюсь в ближайшее время, однако, быть на ногах. Я лежу одна, т. к. все в отпуску, на даче и буквально никого нет. Все эти дни я спала и читала попавшийся мне в руки том Мопассана. Самое удивительное это сам он – первоклассный художник, тонкий наблюдатель, с острым умом, с огромным темпераментом, с большим кругозором, с огромной культурой. Человек, который крепко связан с землей и так далек от нее. Это вечное стремление к чему-то недосягаемому, неизведанному, к мечте. Постоянное одиночество и порой животный ужас перед убожеством человеческого счастья и однообразием всего окружающего. И это тот, который видел больше всех и глубже всех. Ведь есть же радость и счастье на земле и ради этого можно жить, преодолевать все трудности, не опускать руки. Неужели же он, которому столько было дано, не познал его. Неужели только как великий художник он знал об этом, но не прошел сам через это. Уйти из жизни в расцвете лет (43 года) – оставив плоды своего творчества, которые никогда не увянут и которые прекрасны, как природа. О многих писателях написаны трактаты, труды, но так мало сказано о Мопассане. Эти мысли, которые невольно пришли, когда я читала его произведения, перекликнувшись с моими впечатлениями о художнике, о котором я тебе когда-то рассказывала. После большого перерыва я случайно встретились с ним на улице.

Нужно сказать, что я была совершенно не в форме – и внутренне и внешне. По существу даже не было необходимости и увидеться. Но он позвонил, и мы встретились. И вот впечатление о нем во многом сходно с мыслями о Мопассане. Бесчисленное количество листов, не знаешь, на чем остановить глаз, – прекрасное человеческое тело в самых разнообразных движениях и ракурсах передано со всей полнотой жизни – иногда одним чарующим напевом, одной линией, но с какой точностью и вместе с тем с какой напряженностью чувства. Какая широта горизонта – он читает, наблюдает – огромный багаж знаний и опыта. Он избалован женщинами, материальным благополучием. Он не знает, что такое лекарство, – он восхитительно здоров. У него за плечами огромная и подлинная жизнь в искусстве. Сколько встреч. И этому громадному человеку часто бывает грустно и он бывает даже беспомощен в этой тоске.

Я написала тебе эти строчки – потому что оказалась совершенно отключенной от жизни и в буквальном смысле потеряла почву под ногами.

Послала письмо Клаве, чтобы Вовочка не забыл снова написать к концу месяца.

Родной, обнимаю тебя, желаю тебе стойкости, всегда, всегда с тобой. Н.

Пиши.

24/VII. Я уже выхожу, хотя нога очень неустойчива и болит.

№ 468. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной

24.VII.54 г.

Родная Наталинька,

моя знакомая, Галина Робертовна, побудет проездом несколько дней в Ленинграде.

Покажи ей Ленинград. Может быть, ты окажешь Галине Робертовне какие-нибудь услуги – они всегда могут понадобиться в чужом городе.

Так как я не был до конца уверен, что моя знакомая найдет время побывать в Ленинграде, а Москвы она миновать не могла, то я передал с ней тетрадь писем на твое имя (1953–54 гг.), которые просил оставить для тебя у Клавдии Борисовны. В этой тетради ты найдешь и все письма о «Маскараде».

Родная моя, встреча наша еще не была такой возможной и близкой, как она есть сейчас. И все же я убежден в том, что толчок извне нужен: живое (!) слово Владимира Дмитриевича могло бы все развязать и ускорить. Сейчас это не связано ни с каким риском для него. Но я хорошо помню, что с давних времен В. Д. предпочитал печатное слово живой речи. А как бы важна была именно живая речь! У нас здесь много разговоров, надежд, волнений и у всех – мало терпения.

Все, конечно, войдет в берега – в этом я не сомневаюсь и бодро смотрю в наше с тобой будущее. Останется одно волнение творчества, внешние тревоги не будут больше мешать.

Но нужны терпение и силы, силы, силы.

Неужели ты так и не отдохнешь в это лето, накануне встречи??

Береги свое здоровье, любимая, именно в этот момент кануна береги его, он самый крутой, самый испытывающий момент.

Через предчувствие встречи труднее пройти, чем через разлуку.

Береги свое здоровье душевное и телесное.

Горячо целую.

До встречи!

Саня.

Наталинька, получила ли ты у Г. Л. ноты, письмо на архитектурную тему, обвернутые в отдельную пачку (и мои стихи в ней) с надписью «Татьяне Александровне». (Другая пачка – тебе). Если да, то пачку для Татьяны Александровны вышли по адресу: Томская обл., гор. Колпашево, ул. Дзержинского, 14/4, кв. 6, Качаловой Татьяне Александровне, и сообщи мне об этом.

№ 469. Н. В. Ельцина – А. И. Клибанову