Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 [litres]

Всем сердцем, умом, всем, что дорого в прожитой жизни, я с Александром Блоком: «России суждено пережить муки, унижения, разделения; но она выйдет из этих унижений новой и – по-новому великой». Это из статьи «Интеллигенция и революция». Но от импровизаций и вариации на тему «В двенадцать часов по ночам из гроба встает Император» Россия не станет ни новой, ни по-новому великой. Трехцветный флаг, двуглавый орел в качестве герба, восстановление в былой славе георгиевских крестов, инаугурация главы государства с благословением Патриарха Московского и всея Руси, канонизация новомучеников, легитимация дворянских собраний, учреждение институтов благородных девиц и т. д. – все это достояние своего времени, в нем, необратимо минувшем, заключена корневая система этого достояния. Выступая 6 сентября (телемост), российский президент назвал социализм «красивой утопией». Реанимация символики, атрибутики, ряда структур дореволюционной России – не утопия ли? Только некрасивая, карикатурная, похожая на плагиат. Из цитированной статьи Блока: «Те, кто места себе не находил от ненависти к „царизму“, готовы опять броситься в его объятия… Вчерашние интернационалисты плачутся о „святой Руси“; безбожники от рождения готовы ставить свечки…». Время от времени история разыгрывает пародии. Например, такую, как 18 брюмера Луи Бонапарта. Пародии бывают краткие, бывают продолжительные. Они бывают долгие, бывают скоротечные. Неминуем рассвет, и с его приближением император сойдет туда, откуда восстал…

Праздничный благовест свободы пробудил национальное самосознание. В час пробуждения оно «высшее благо» – «судьба». Оно – духовная сила и на данный час исторического времени главная, способная объединять и побуждать к действию. Оно еще «несовершеннолетнее», ибо оправляется от долговременной летаргии – болезненного сна, когда едва уловимы дыхание и биение пульса. На этой стадии развития национального самосознания его нравственному здоровью угрожает инфекция национализма. Иммунитет к нему еще не выработан. Его естественное развитие может быть заторможено национальным политиканством. Таковым называю подмену живого ценностного содержания внешними формами национального, кажимо-национальным, расхожими представлениями о национальном, его вульгаризмами. Полагаю неправомерным идентифицировать национальное сознание с конфессиональным, что нам услужливо преподносит периодическая печать и телевидение. Иное дело – взаимодействие между национальным и конфессиональным, наличие таких оригинальных социо-духовных явлений, как этноконфессиональные общности. Реальным актом современной действительности стало явление, называемое религиозным возрождением. Оно конструктивно и активно. В свою очередь, и ему сопутствуют эрзацы и суррогаты.

Властно заявившие о себе и общественно-преобразующие силы, а именно национальное религиозное самосознание, я понимаю как пути становления гражданского самосознания. Взаимоотношение между национальным самосознанием в одном случае, религиозным – в другом, представляется мне взаимоотношением между подлежащим и сказуемым. Подлежащее – гражданское самосознание. И это процессуально, взаимопереходимо. Наличным фактом общественной жизни является и гражданское самосознание как таковое. Оно знаменосно. Его регулятивная, регулирующая роль в общественной жизни – не переоценимы.

Вставки

№ 1. Его я получил недели две-три [после] ее отъезда на практику. Оно взволновало по факту неожиданности, глубоко взволновало по строчкам, прояснившим мне, что отношения наши, дружественные, на самом деле заключали в себе нечто много более значительное: «Мне сейчас вспомнились те несколько вечеров, которые я провела у тебя в кресле за чтением стихов и отрывков из Маркса. Кажется, что это было во сне… Да и наше знакомство с тобой, такое странное, как отдельные огоньки среди тумана, то вспыхнут, то снова потухнут… Я уже мечтаю о возвращении домой, но это ведь еще не скоро. Буду рада получить от тебя письмо. Если у тебя будет настроение и желание, буду рада твоему письму». Я, конечно, помнил об этих вечерах, но не предполагал, что они запечатлелись в памяти Наташи. Перечитывал: «Огоньки среди тумана, то вспыхнут, то снова потухнут» и мысленно говорил: не потухнут, не потухнут.

№ 2. С 1939 по 1940 годы опубликовала три статьи в центральных изданиях по биологическим наукам.