Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 [litres]

Далее, обеспечьте меня туалетным мылом – кусок в месяц, да хорошего хозяйственного мыла пришлите килограмма полтора. Вот, кажется и все необходимое. Конечно, это только канва, а как вы будете по ней вышивать, будет зависеть от ваших материальных возможностей. За все буду благодарен и имейте в виду – то, что я получаю, дает мне возможность прожить без помощи со стороны. Поэтому, если средства у вас скромны, не огорчайтесь и меня не огорчайте непосильной для вас поддержкой. Есть только одно, в чем бы мне не хотелось, чтобы вы экономили: книги. Мне нужны книги по специальности (медицине) – курсы по диагностике, терапии, патофизиологии, в части по нервным и душевным болезням, а также по медицинской технике. Мои остальные литературные интересы и вкусы вам известны. Книги надежнее доходят в посылках, чем в бандеролях. Пришлите, обязательно, хороший фонендоскоп. Кроме того, пошлите для медицинских конспектов и скромных литературных экзерциций общие тетради – расчет одну на месяц. Не забудьте прислать немного конвертов и открыток. Марки в письмах доходят. Так вот, кажется, ничего и не забыл, да, вероятно, запросил еще кое-чего лишнего. С грустью прочел Коинькины строки, что нет у тебя на сердце весны. Чьи эти слова, я не разобрал написанного. Если не все в тебе убито, а ведь есть в тебе и любовь и интерес к науке, то как же сквозь всю грусть не улыбнуться весне, хотя бы и улыбкой печали. Мне очень хорошо стало от того, что ты помнишь мои прощальные слова и веришь в них. Жизнь же изо дня в день убеждает, что я не обманывался в своем чувстве. Встряхнись же, родная, летом непременно организуй поинтереснее и пополезнее свой отдых. Мне же напиши о такой мелочи, которая меня интересует: как ты одета, имеешь ли какие-нибудь обновки, сменила ли (не заменив) платье с птичками, другое или другие. Чем обуты твои ножки? Напиши как выглядишь? (Фото пока не шли). Имеешь ли успех в мужском обществе? (Я знаю, что не ищешь, но хотел бы, чтобы ты имела его). Боже сохрани тебя подумать, что я тебя поощряю на «светскую суету», но мне очень больно, когда я думаю, что ты поставила себя вне простого : я человек и ничто человеческое мне не чуждо. В тех случаях, когда оно чуждо, я беспокоюсь, сохранился ли человек?

Целую, благословляю тебя, моя родная, любимая, моя вечно дорогая девочка. Всегда везде с тобой, час за часом.

Саня.

Родной Манек, с тобой, конечно, также всегда моя нежность и ласка. Я постоянно думаю о тебе и желаю, чтобы не оставили тебя здоровье, бодрость и силы. Очень хорошо знаю, как бы я был нужен тебе. Но лучше об этом не заговаривать. Целую тебя нежно и горячо, родная. Береги себя для нас!

Привет друзьям и знакомым.

Зима у нас по сравнению с предыдущей была весьма мягкой, но все же хорошо, что она уже на три четверти позади. Так хочется солнечного тепла.

№ 392. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной

16.IV.50 г.

Родная моя, сегодня 16.IV, а последнее твое письмо обозначено 28.II, ты сознаешь ли, как мне тревожно и грустно?

Трудно как-то и самому писать… 2.IV послал тебе письмо и вложил в него десяток стихов М. Рыльского, которые я для тебя перевел. Получила ли ты их?

Прочел недавно книгу автора XV века Алишера Навои «Фархад и Ширин». Очень хочу, чтобы и ты ее прочла. В Москве я видел оперу Глиэра под тем же названием. Но истинная лирика слова и мысли, конечно, в самой поэме. Ты вспомнишь, читая, Омара Хайяма. А я еще вспоминал образную и словесную стихию Библии. Особенной силы достигает автор во второй половине поэмы. Ее кульминация – беседа Фархада с персидским царем Хощроем, затем идет прелестное, полное такой любви, какую можно только однажды в жизни высказать, письмо Ширин к Фархаду и, менее удачное, письмо Фархада к Ширин. Исключительно волнует смерть Фархада и Ширин. Может быть, ты обратишь внимание на философские раздумья Фархада – какое величие отрешенности в них! Эта книжка – самое значительное событие в моей жизни за последний месяц. А за всем этим ты остаешься всем, что заполняет и исчерпывает мою жизнь. Когда я читал Навои, я думал о тебе и в вечных божественных формулах поэзии проставлял твое имя. Читал ли я «Стихи» Рыльского и переводил их – думал о тебе и чувство к тебе, одно, дает душе, хотя бы на короткое мгновение, силы взлететь над прахом и если снова припасть, то и снова взлететь – какое ни есть, а движение и всякий раз к тебе, ближе, ближе.

До свидания, родная, после твоего письма, может быть, напишу что-нибудь более связное.

Саня.

Манек, родной, любимый, что же ты приумолкла?

№ 393. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной

7.V.50 г.

Родная, пишу в надежде, что мое письмо будет с тобой в день твоего рождения.

Я думаю о белой ветке, посаженной нами на нашей заре. Как хорош вечный день первого чувства!

Сегодня у меня неожиданная радость: читал (перелистал) сборник китайского поэта Бо-Цзюйи (772 г.–846 г.), чувствовал тебя с собой и радовался, будто с тобой был вместе.

Посылаю два лепестка – наша жизнь в каждой жилке.

***