Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954 [litres]

Любовь и радость
Где прячутся теперь?
Печаль и тоска —
И те от нас ушли.
Для нас сегодня
Один лишь сон ночной
Те десять лет,
Что мы прошли вдвоем.

***

Прошла весна. В глазах темно
В душе веселья мало.
Все вышли капли хуань-лянь,
А боль не утихает.
Но получил от вас письмо,
Оно сильней лекарства:
Я не читал, лишь вскрыл печать
И зренье прояснилось.

Прими из моих рук дар старого китайца, мудрого и любившего. Белая ветвь тянется из вечности и в вечность уходит.

Любимая, слышу и вижу тебя!

Саня.

№ 394. А. И. Клибанов – М. Н. Горлиной

28.V.50 г.

Родные,

получил Манюшины, Коинькины письма. Очень рад, что вы думаете об отпусках. Непременно организуйте отдых – подкрепитесь, ободритесь, наберите сил.

Я здоров. Работаю много. Как интересна и как необъятна медицина. Иногда оглядываю себя со стороны: смешны топтыгинские вразвалку шаги в зрелом возрасте! Это я о своей медицине.

Коиньку, мою «незабудочку», поздравляю со днем рождения. Послал ей ко дню рождения свои переводы М. Рыльского – дошли ли? Понравились или нет? Вот вам пять стихотворений поэта древнего Китая Бо-Цзюйи. Я воспользовался интереснейшим переводом, выполненным в белом стихе Л. Эйдлиным. Этот перевод я, в свою очередь, пытался выполнить в красном стихе, но получилось нечто бледно-розовое. Все же посылаю:

1. Растаял снег
За теплым дуновеньем,
Раскрылся лед
В ласкающих лучах.
Но растопить не может
Дух весенний,
Одно лишь только —
Иней на висках.
2. Когда хризантемы под инеем цвет осыпали,
И листья утуна
Срывались гонимые ветром,
Я вдруг удивился
Осенних раздумий печали
И мне послужили
Тогда твои песни ответом.
3. Кладу мою лютню
На тонкий изогнутый столик.
Я ленью охвачен,
А чувством стесняется грудь.
Я думаю, – струны
Рукою тревожить не стоит,
Их ветер ударит,
И сами они запоют.
4. Буддийский отшельник
Над шахматным полем сидит.
На доску ложится
Отчетливой тенью бамбук.
В бамбуковой чаше
От взоров отшельник укрыт,
Лишь изредка слышен
Фигур опускаемых стук.
5. Вихрем с востока пронесся в равнинах
Ветер весенний, гульливый.
Вишня им сломана неумолимо,
Сорваны листья со сливы.
Но и весенний, могучий, безбрежный
Ветер никак не раскроет —
У одинокой жены неутешной
Горем сведенные брови.

Это, конечно, беглый черновой перевод. Белый стих строже и в данном случае «классичнее». Но моему уху полноценней звук рифмованных строчек. Через века тянется у людей одна любовь, одна грусть, одна надежда. Такое постоянство чем-нибудь да оправдано! Жду всегда с нетерпением и беспокойством ваших весточек. Горячо нежно целую.

Ваш Саня.

№ 395. А. И. Клибанов – Н. В. Ельциной

Родная деточка,

коротко пишу, чтобы рассеять твое беспокойство. У меня все по-старому. Продолжаю пока заниматься практической медициной и, надо признаться, с удовлетворением и интересом. К сожалению, практика довольно однообразная, но, по мере сил сам стараюсь ее разнообразить. Время от времени поддерживай меня медицинской литературой – мне нужна была бы книжка по медицинской технике, по терапии (учебник Кристмана у меня есть), по душевным и нервным болезням, а также учебник по анатомии и физиологии. Здоровье поддерживаю на одинаковом удовлетворительном уровне, это мне удается отчасти и благодаря твоей заботе. Вообще же должен сознаться, что начинаю ощущать свой возраст, но бывает, что вдруг откроешь в себе способность к такой нежности, что кажется, будто ничего не изменилось и что я такой же, как, например, в Луге, порой который для нас, ты помнишь, был нашим «венским лесом».