Кровавое сияние небес

— Да, она отправляла свой альбом с эскизами на конкурс молодых модельеров при поддержке самого влиятельного фэшн-журнала. В жюри сидел сам Вячеслав Зайцев! Призовой фонд не только в денежном эквиваленте, но и изготовление одежды по эскизам победителя и показ этой одежды на страницах журнала! Лучшего старта и не представишь. Дальше только снимай помещение и продолжать шить. Клиентура обеспечена. Моя девочка так хотела победить на конкурсе…

— И что же вышло? — сочувствующе спросила я. — Ее эскизы не взяли?

— Ну-у, — протянула женщина. — Это очень неприятная история…

— Еще бы, — поддакнула Танька, — знаю не понаслышке. Сколько кастингов прошла. И в кино, и в модельный бизнес. Нигде не взяли. А кое-где даже высмеяли…

Я приподняла брови. Зря я считала Грачеву ленивой и к чему в этой жизни не стремящейся. Она, оказывается, упорно пыталась пробить эту тяжелую бетонную стену, разделяющую два мира: мир простых людей и мир звезд, и каждый раз терпела фиаско. Очевидно, поэтому ничего и не рассказывала: стеснялась своего горького поражения, сдобренного жестокими насмешками важных для нее людей, незнакомых, но компетентных, значимых, на которых она всю жизнь хотела равняться.

— В том-то и дело, что у вас был шанс, — с раздражением парировала Ланская, — а у моей девочки его не было! Его отобрали!

— Кто? — удивились мы.

Она с шумом вобрала в себя воздух и сомкнула губы. Как будто поняла, что не стоило поднимать эту тему, а теперь уже поздно отмалчиваться. Она разомкнула уста и нехотя выдала:

— Вторая моя дочь. Саша. Она испортила жизнь моей Дашеньки.

— Как это?

— Тины тогда не было, она уезжала к дальней родне куда-то под Брянск. Мы с Дашей подготовили посылку для конкурса, и я попросила Сашу отвезти в почтовое отделение и оформить, так как она ехала в Гогольск в книжный магазин, а почта там рядом, в соседнем здании. А мы с Дашенькой собирались печь пирог и из дома в тот день не выходили. Она на удивление быстро согласилась, хотя, не в пример младшей сестре, девочка-то у нас с норовом была. Но, в принципе, что тут особенного? По пути же.

— Ну да, — кивнули мы.

— Вот. Она отправила. Мы ждали-ждали, месяц, еще один — никакого ответа. Саша, говорю, ты точно отправила? Правильно указала адрес? Она, что я, мол, дурочка? Просто модели у Даши якобы смехотворные, потому и не приняли. «Как вы не постеснялись такое послать?» — заявила она мне. Ну это вообще нонсенс! Так исходить ядом, собственной сестре завидовать, ее таланту… — Она покачала головой. — Я не знаю… Как так можно… Короче, я дозвонилась членам жюри… Естественно, контакты получила, используя служебное положение мужа, у них все засекречено, а то каждый повадится звонить… Так вот, я дозвонилась, и мне сказали, что ни от какой Ланской они ничего не получали! Вот, представьте себе. — Мы, изобразив ошеломление на лицах, скорбно молчали. Ева посмотрела на стену над нашими головами, где тикали антикварные часы. — Уже пять. Скоро люди придут. — Поднявшись, отправилась на кухню — Тина! — услышали мы, так как дверь осталась открытой. — Все готово?

Пользуясь тем, что мы остались одни, Танька заговорила:

— А как ты узнала про этот альбом с эскизами… Постой, а это случайно не тот альбом? Из записей Антона?

— Именно. Теперь мы выяснили, из-за чего был скандал. Только я сомневаюсь, что этого достаточно для убийства.

— Да ладно те! — фыркнула она, перейдя опять на жаргон. — Я б морду расквасила любой, если б знала, что это приведет меня хотя б к малюсенькой роли в кино. А еще лучше, если ради эстрадной сцены. Тогда б ваще башку оторвала своими руками…

— Таня! Какая ты жестокая.

— Образец, только ты у нас — образец монашеского милосердия, простите за этот, как его… каламбур. Научись уже смотреть трезво на жизнь и жить по ее законам. Если ты не загрызешь кого-то, то тебя загрызут.

— И пускай. Все равно не стану грызть.

— Ну да, подставь вторую щеку, и все такое… Однако это только на словах. Что-то ты Комиссарова мне отдавать не собиралась. И по щеке, кстати, первая ударила. Вернее, по волосяным луковицам. — Грачева, довольная тем, что удалось меня уесть, громогласно заржала.

Я же сморщилась, но заступаться за себя не стала: она была права, я и впрямь «подставляю щеку» лишь на словах, а не на деле. Господи, неужели я тоже из таких? Которые загрызут, чтобы их не загрызли?

— Ладно, это все лирические отступления. Ты давай отвлекай Ланскую, тем более что сейчас придут гости на поминки, ей будет не до подсчета количества репортеров на единицу площади, а я попробую проникнуть в комнаты сестер и покопаться там.

— Что ты планируешь найти? — недоумевала Таня.

— Допустим, альбом Дарьи в комнате Саши. Тогда это подтвердит теорию матери. А пока это только пустые обвинения.