Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

Я сел и постарался не шевелиться. Несколько минут Морт оставался совершенно неподвижным, потом губы его начали шевелиться. Никакого звука, впрочем, они не издавали, если не считать едва слышного дыхания. Он вдруг как-то сразу вспотел, и свечные огни отразились в его блестящей лысине. Воздух у моего лица внезапно завибрировал, и что-то холодное словно коснулось моего тела – сначала в одной точке, потом в другой, в третьей… Спустя секунду я уже не сомневался, что в комнате присутствует кто-то невидимый. Потом еще один и еще. Не прошло и минуты, и я, несмотря на то что не видел и не слышал никого, понял: комната буквально набита людьми. Я испытал легкий приступ клаустрофобии и подавил острое желание выйти на улицу. Определенно это была магия, но отличавшаяся от всего, с чем я имел дело прежде. Что бы ни говорили мне мои инстинкты, я оставался неподвижно и тихо сидеть у стола.

Морт резко кивнул, взял пульверизатор и выпустил облачко красных чернил в воздух над картой.

Я затаил дыхание и придвинулся чуть ближе.

Облачко медленно опускалось на карту, но, вместо того чтобы равномерно распределиться по ее поверхности, оно вдруг начало закручиваться кое-где в миниатюрные вихри, словно крошечные кроваво-красные торнадо затанцевали над картой. У их основания на бумаге возникли алые круги, а потом воронки вытянулись в столбики и исчезли.

Морт крякнул и, задыхаясь, плюхнулся на стул.

Я встал и вгляделся в карту.

– Ну как, получилось? – прохрипел Морт.

– Кажется, да, – сказал я и ткнул пальцем в карту у одного из самых больших красных кружков. – Это Институт патологоанатомии. Один из них сегодня вечером сотворил там зомби.

Морт открыл глаза и тоже склонился над схемой; глаза его помутнели от усталости. Он указал на другое кровавое пятно:

– И здесь. Это Музей естественной истории.

Я передвинул палец на новое место:

– А это довольно злачный район. Кажется, это жилое здание. – Взгляд мой скользнул по карте. – И кладбище. И… что за черт – это аэропорт?

Морт покачал головой:

– Смотрите, пятно темнее других. Думаю, это под аэропортом, в Нижнем городе.

– Угу, – кивнул я. – Что ж, не лишено логики. И еще два. Переулок у Бёнем-парка и тротуар в Уэккере.

– Шесть, – произнес Морт.

– Шесть, – подтвердил я.

Шесть некромантов вроде Гривейна и Коула.

А я только один.

Адские погремушки.

Глава 11

Сворачивая к своему дому, я зацепил крылом дурацкого джипа свой старый железный почтовый ящик. Ящик оцарапал капот и с лязгом полетел на асфальт. Остановив джип у лестницы, я вернулся к ящику и сунул столб, на котором он покоился, обратно в дырку в земле. Столб от столкновения погнулся, и ящик пьяно покосился набок, но все-таки держался. Сойдет.

Я собрал свою амуницию, включая взятый из «жучка» обрез, и поспешил в дом.

Там я сунул все это в угол, активировал обереги и запер тяжелую стальную дверь, которую установил после того, как один большой и злой демон дунул, двинул и разнес к чертовой матери ее предшественницу. Только проделав все это, я позволил себе перевести дух и немного расслабиться. Гостиная освещалась только тлеющими в камине углями да еще двумя-тремя крохотными язычками пламени. Из кухонного алькова до меня донесся ритмичный стук – это Мыш приветственно похлопал хвостом по обшивке холодильника.

Томас сидел в большом кресле у камина, рассеянно поглаживая Мистера. Мой кот, свернувшись у Томаса на коленях, невозмутимо смотрел на меня прищуренными зелеными глазами.

– Томас? – произнес я.

– На подвальном фронте без перемен, – доложил Томас. – Стоило Баттерсу преклонить голову, и он вырубился до бессознательного состояния. Я сказал ему, что он может лечь в спальне.

– Отлично, – кивнул я.

Потом достал из кармана эту чертову книжку Эрлкинга, зажег на столе несколько свечей и плюхнулся на диван.

Томас приподнял бровь.

– Ох, – пробормотал я, садясь. – Извини, не подумал. Ты, должно быть, хочешь спать.

– Не особенно, – отозвался он. – И потом, должен же кто-то нести вахту.

– Ты в порядке? – спросил я.

– Просто спать сейчас не хочется. Да ложись на диван, не бери в голову.

Я кивнул и снова лег:

– Хочешь поговорить?

– Если бы хотел, поговорил бы.

Он снова повернулся к огню, поглаживая кота.

Ясное дело, его расстройство никуда не делось, но я по опыту знал, что давить на Томаса, пусть даже с самыми благими намерениями, бесполезно. Он упрется из чистого упрямства, и разговор зайдет в тупик.

– Спасибо, что приглядел за Баттерсом.

Томас кивнул.

Мы погрузились в атмосферу спокойного, расслабленного молчания, и я раскрыл книжку.

Еще через некоторое время я уснул.