Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

Алисия взвыла от злости и развернула жеребца для новой атаки, снеся мимоходом голову подвернувшемуся зомби.

Я вдавил в пол педаль газа, и «жучок» ринулся вперед – прямо на троицу призрачных кавалеристов. Те повернули нам навстречу.

– Ненавижу праздновать труса, – буркнул я и врубил вторую передачу.

Когда столкновение казалось неизбежным, полупрозрачные всадники послали своих призрачных лошадей в прыжок, и они перемахнули через машину и приземлились позади. Я не стал давать им шанса развернуться и напасть на нас сзади. Я врубил третью, выскочил на улицу, повернул налево и на полной скорости погнал машину прочь. Только отъехав на несколько кварталов, я сбавил ход настолько, что смог опустить окно.

Ни криков, ни шума боя сюда не доносилось. Дождь глушил звуки, и в сгустившейся позади темноте я не видел никого и ничего. Единственным различимым звуком оставалось далекое уханье сабвуфера, гнавшего в бой Гривейновых зомби, а еще дальше, тихо, но с каждой секундой все громче и громче, – сирены.

– Все в порядке? – спросил я.

– Выживу, – буркнул Томас.

Он стащил куртку и рубашку и прижал последнюю к окровавленной голове.

– Мыш? – спросил я.

Холодный нос с шумом выдохнул мне прямо в ухо, а горячий язык лизнул щеку.

– Хорошо, – вздохнул я. – Баттерс?

Последовало молчание.

Томас, хмурясь, оглянулся на заднее сиденье.

– Баттерс? – повторил я. – Эй, дружище. Земля вызывает Баттерса.

Тишина.

– Баттерс? – встревожился я.

Последовала долгая пауза. Потом кто-то медленно перевел дух.

– Полька не умирает, – произнес он чуть слышно.

Рот мой против воли скривился в свирепой ухмылке.

– Черта с два умирает! – сказал я.

– Верно, – вздохнул Томас. – Куда мы едем?

– Возвращаться мы не можем, – вслух размышлял я. – И с разрядившимися оберегами в этом нет никакого смысла.

– Тогда куда же?

Я остановился возле знака «Стоп» и порылся в карманах. Одну из двух вещей, которые я искал, я нашел, вторую – нет.

– Гарри? – покосился на меня Томас. – Что случилось?

– Копия цифр, которую я написал для Гривейна, – ответил я. – Она исчезла. Должно быть, Трупные Пятна выдернул ее, пока мы дрались.

– Черт, – буркнул Томас.

Я убрал ключ от дома Мёрфи обратно в карман.

– Ладно. Есть одно место, где мы можем занориться на некоторое время, пока не решим, что делать дальше. Тебя здорово порезали?

– Царапина, – фыркнул Томас. – Выглядит страшнее, чем есть на самом деле.

– Ты ее только продолжай зажимать, – посоветовал я.

– Спасибо, сам знаю, – отозвался Томас, правда без раздражения.

Я тронул «жучок» с места, хмуро глядя в окно.

– Эй, – произнес я. – Ребята, вы ничего не замечаете?

Томас огляделся по сторонам:

– Вроде ничего. Слишком темно.

Баттерс судорожно втянул в себя воздух.

– Правильно, – произнес он продолжавшим еще немного дрожать голосом. – Слишком темно. – Он махнул рукой в сторону окна. – Вон там должен быть горизонт.

Томас выглянул в окно:

– Темно.

– Огни не горят, – негромко сказал я. – Видишь хоть чего-нибудь?

Томас внимательно огляделся по сторонам, затем доложил:

– Похоже, в той стороне пожар. Несколько фар. Полицейская мигалка. А больше… – Он мотнул головой.

– Что случилось? – прошептал Баттерс.

– То, о чем говорила Мэб. Они это сделали, – сказал я. – Наследники Кеммлера.

– Но зачем? – не понял Томас.

– Они думают, что один из них завтра вечером станет богом. Они сеют страх. Хаос. Неуверенность.

– Зачем?

– Мостят дорогу.

Томас ничего не сказал. Остальные тоже промолчали.

Ничего не могу сказать за остальных, но я изрядно струхнул.

Шины «жучка» шуршали по мостовой. Холодная, сырая темень погребальным саваном опустилась на Чикаго.

Глава 24

Дом, в котором жила Мёрфи, достался ей от бабушки – славный домик в районе, построенном еще до того, как в обиход вошли лампочки Эдисона. В то время как некоторые подобные кварталы пришли в упадок, эта улочка производила впечатление исторического заповедника – гладенькие, аккуратно подстриженные газоны, ухоженные деревья, уютно окрашенные домики.

Я повернул «жучок» на подъездную дорожку, поколебался секунду и повел его дальше – по газону – за дом, к маленькой пристройке, которая напоминала сарайчик для инструментов, спроектированный Пряничным Человечком. Я заглушил мотор и с минуту сидел, слушая, как тихонько шипит и пощелкивает остывающий агрегат. Стоило мне выключить фары, как вокруг сделалось очень темно. Нога чертовски болела. Я испытывал огромный соблазн закрыть глаза и отдохнуть немного, не сходя с места.

Вместо этого я полез в картонный ящик, который вожу с собой в машине рядом с ручником. Порывшись, я нашел рядом с двумя наполненными святой водой воздушными шарами, парой старых носков и тяжелой проросшей картофелиной похрустывающую пластиковую упаковку. Разорвав ее, я достал пластмассовую трубку. Резко согнул ее и встряхнул. Две жидкости внутри смешались, и трубка засветилась золотисто-зеленым сиянием.

Я выбрался из машины и потащил свою усталую задницу к задней двери. Томас, Мыш и Баттерс шли за мной. Я отпер дверь ключом Мёрфи и запустил всех внутрь.