Кровавые ритуалы. Барабаны зомби

– Не требуется много силы, чтобы причинить кому-то боль. Это гораздо проще, чем исцелять. Это всегда так, во всем. Не только в магии.

– Угу, – согласился я. – Но только далеко не все, похоже, понимают это.

Я накрыл ее руки правой ладонью. Руки у нее были мягкие, очень теплые.

– Спасибо, вы мне очень помогли. Если я могу отплатить вам чем-нибудь…

Она улыбнулась мне:

– Есть кое-что…

– Да? – спросил я.

Она кивнула:

– Одна моя знакомая сказала мне однажды, что о человеке очень много можно узнать по тому, как он делает что-то в первый раз.

Я пару раз моргнул:

– Э… Например, что делает?

– Например, вот это, – сказала она и придвинулась ко мне.

Красиво она двигалась – плавно, грациозно и очень женственно. Она вся состояла из теплых изгибов и мягкой плоти, пахнущей полевыми цветами; она перекинула ногу через обе мои, сев мне на колени. Мягкие руки ее осторожно дотронулись до моего лица, и, когда наши губы коснулись друг друга, она закрыла глаза.

Поцелуй начался мягко, осторожно – чувственный, но не бесстрастный, чуть сдержанный, но без тени сомнений. Горячие губы ее коснулись моих, и язык сам собой просился изучать ее рот. Может, я слишком устал, или мне было слишком больно, или меня слишком беспокоили перспективы дожить хотя бы до ближайшего вечера, но это было здорово. Еще как здорово! И поцелуем своим Шила ничего не требовала. Все, чего она хотела, – это попробовать мой рот на вкус, ощупать руками мою кожу.

А потом – без всякой прелюдии, без предупреждения – меня охватило жгучее желание чего-то большего, чем этот простой контакт, чем это тепло.

Странное дело, но люди, как правило, недооценивают, какое сильное воздействие может оказать простое прикосновение чьей-то руки. Жажда прикосновения заложена в нас от природы, она настолько вошла в нашу жизнь, что результат такого прикосновения и словами трудно описать. Это совершенно не обязательно связано с сексом. С раннего детства мы привыкли ассоциировать прикосновение человеческой руки с защитой, уютом, любовью.

Меня никто не касался уже… в общем, чертовски давно не касался. Томас, конечно, мой брат, но он избегал физического контакта, даже случайного, как чумы. Да и мне обычно не до романтических фантазий. Ближе всего к тому, о чем я говорю, были приставания несовершеннолетней суккубихи, но к любви это не имело ни малейшего отношения.

Когда секс становится частью уравнения, воздействие чьего-то прикосновения становится еще сильнее. Настолько сильнее, что здравый смысл, даже самая примитивная логика все равно что в форточку улетают, снесенные ураганом страстей и желания.

Меня не касались чертовски давно. Меня не целовали еще дольше. С учетом моих сомнительных шансов дожить до следующего рассвета близость Шилы, ее тепло, то, что ей самой, вне всякого сомнения, хотелось, чтобы я касался ее, смыли прочь все мои тревоги и страхи, и я, пожалуй, был рад этому. Поцелуй Шилы избавил меня от боли и подавленности – пусть только на мгновение. И мне хотелось задержать это мгновение, растянуть его как можно дольше.

Мои губы прижались к ее губам еще крепче, а здоровая рука обвила ее за талию, привлекая ко мне.

Шила негромко охнула от возбуждения, но поцелуй ее не сделался глубже. Ее губы сохраняли прежний, неспешный ритм, и я сам начал настойчиво ускорять его. Дыхание ее участилось, но поцелуй менялся томительно медленно. Губы ее чуть раздвинулись, пропуская мой язык, а горячее тело прижималось ко мне крепче и крепче.

Мне отчаянно хотелось схватить эту чертову рубашку в блестках и сорвать ее к чертовой матери. Мой язык рвался ощупать все изгибы ее тела. Я хотел свести ее с ума от желания, хотел захлебнуться в ее тепле, ее криках, ее ароматах. Я хотел забыть все, что угрожало мне, пусть и ненадолго. Нет, пожалуй, я не хотел срывать с нее одежду – мне хотелось раздевать ее постепенно, дюйм за дюймом. Ее тепло понемногу заполняло царившую во мне пустоту, взывая ко мне, чтобы я отдался своим эмоциям.

Вместо этого я осторожно, всего раз провел языком по ее губам. Она вздрогнула от этого прикосновения, и ее зубы небольно куснули мою нижнюю губу. Я осторожно оторвался от нее и наклонил голову, коснувшись ее лба своим. Так мы посидели немного, успокаивая дыхание.

– Ты не хочешь дальше? – прошептала она.

– Хочу, – признался я. – Но не должен сейчас.

– Почему?

– Потому что ты меня не знаешь, – сказал я. – А ты хочешь, чтобы я продолжал?

– Хочу, – кивнула она. – Но я тебя понимаю. Ты меня тоже не знаешь.

– Тогда зачем ты целовала меня?

– Я… – Мне показалось, что в ее голосе мелькнула нотка смущения. – Много времени прошло. С тех пор, как я целовалась с кем-то. Я даже не думала, насколько мне этого не хватало.

– Аналогично.

Ее пальцы осторожно провели по моим скулам.

– Ты кажешься таким одиноким. Мне… мне только хотелось попробовать, как это будет. Только поцелуй. Прежде чем начнется все остальное.

– Что ж, причина серьезная, – согласился я. – И как тебе?

Она издала горлом неопределенный звук:

– Мне кажется, я хочу большего.

– Мм, – согласно кивнул я. – Я тоже.

Она негромко хихикнула:

– Хорошо.