Кровавый источник

— Тогда вы, наверно, видели человека, который меня интересует? — И Геннадий описал ему человека в пальто.

— А-а! Этот! Знаю, знаю, о ком вы говорите! — закричал бесценный старичок. — Ходил он к нам одно время, но что-то давно его не видать. Так что напрасно вы…

Они вышли из подъезда. После мрачного, заброшенного помещения на улице было по-особенному светло. Солнышко в этих трогательных своей кривизной переулках старой Москвы кажется необыкновенно чистым и праздничным.

Старик с шумом набрал в легкие теплого, весеннего воздуха и прошамкал:

— Спасибо тебе, Господи, что дал мне еще одно утро!

Перекрестился и с немым вопросом поглядел на Балуева.

— А как звали этого человека?

— А кто его знает? Я не интересовался. И никто не интересовался. Человек молиться пришел — и пусть себе молится. А перекличек у нас не бывает! Не те времена и не та компания! — Он хотел было уже отвязаться от молодого человека, но любопытство взяло верх. — А вам он зачем, раз даже имени не знаете?

— В карты он мне проиграл, а долг не уплатил — скрылся, — на ходу придумал Геннадий и в тот же миг понял, как оплошал.

— Тьфу! — сплюнул старик. — А производишь впечатление порядочного человека! Садишься в карты играть и даже имени не знаешь! — Он сделал несколько быстрых, скользящих шажков в сторону, чтобы навсегда избавиться от неопытного картежника.

— Так он мне и назвал настоящее имя! — продолжал играть свою роль Геннадий.

Это возымело действие. Дедуля повернулся к нему с со страдальческой гримасой на лице.

— Вот ведь как! Сначала нашалят, а потом к Богу! — прокричал он, грозно помахивая своей палкой.

— А наоборот было бы лучше? — затеял теологический спор Балуев.

— Лучше было бы, молодой человек, карт в руки не брать!

— Бес попутал, отец, — развел руками Геннадий, принимая наставления старика.

Вряд ли Балуев рассчитывал из этого бредового разговора выудить еще какую-нибудь информацию о человеке в длинном пальто. Просто забавлялся. Мало осталось на свете таких дедуль.

А тот уже и не думал отвязываться, видно, карты задели что-то в его уже готовящейся к отлету душе.

— Поди-ка сюда! — заговорщицким шепотом подозвал он Гену.

Когда тот приблизился, старичок сунул ему под самый нос свою иссохшую ручонку и указал на морщинистое поле между большим и указательным пальцами.

— Вот в этом месте у него, — продолжал он со все тем же шпионским видом, — две буковки.

— Инициалы?

Старик кивнул.

— Какие именно?

Старик развел руками, а потом открыл беззубый рот, из которого вырвались странные звуки, будто одновременно зафырчал ежик и закричала гагара. Он так смеялся.

— Как же ты с ним играл и не видел буковок? — прекратив смеяться, задал дедуля коварный вопрос, отчего Балуев покраснел.

«Вот ведь подцепил меня на крючок, старый хрен!» Благодушные мысли о безобидном старичке разом испарились.

— Ладно, не хочешь говорить — не говори. А врать тоже здесь ни к чему! Мне этот с буковками сразу не понравился, — признался старичок. — Гордыня из него так и прет, а тюрьма на роже написана! И смотрит так, будто выковыривает тебя откуда! Богобоязненные люди так не смотрят. Я, по правде сказать, даже обрадовался, когда он перестал к нам ходить. Видно, понял, что не к месту пришелся…

Буковок на руке незнакомца он так и не вспомнил. Они сердечно распрощались. Дедуля неспешно побрел на бульвар, размахивая сеткой с порожней тарой, словно кадилом. Балуев же продолжил свои исследования.

Он достал из кармана схему, нарисованную Светланой, и, неукоснительно следуя ей, спустился к двум переулкам, расходящимся в разные стороны.

Он выбрал верхний. Тот, по которому шел в ту ночь Кулибин. Путь на самом деле показался Геннадию замысловатым, но в конце концов он достиг цели — коммерческого киоска, в котором поэт по ночам покупал сигареты и хлеб.

Обратно пришлось идти в горку, но ему непременно надо было вернуться назад, чтобы проверить второй переулок.

Он петлял по нему меньше, интуитивно догадываясь о направлении. И, как и предполагал, вышел к тому же киоску.

«Вот почему Светлана не чувствовала за собой слежки. Тот, в длинном пальто, с буковками на руке, шел другим переулком, прекрасно зная, куда направится Кулибин, потому что уже несколько раз выслеживал его ночной маршрут. Как только погас свет в окне поэта, он покинул свой наблюдательный пункт и поспешил занять другой, возле киоска. Но тут нарвался на курящую женщину. Интуитивно сработала маска, которой он прикрывался все эти дни, чтобы оправдать свое долгое торчание именно в этом подъезде. Убийца перекрестился, приняв Светлану за местную. А местные наверняка привыкли к сектантам. Номер, однако, не удался. Он, наоборот, привлек к себе внимание».

Геннадий уже неплохо ориентировался и довольно быстро наткнулся на кабак, в котором в ту ночь ужинали бывшие супруги. Он заказал пельмени и пиво.

В этом относительно недорогом бистро они договорились встретиться с Истоминым. Тот с утра должен был навести справки в институте.