Кровавый коктейль. Из чего состоит и как функционирует ваша кровь

Однако вернусь к пациенту, которому не смогли подобрать кровь к операции. Хирурги торопили, больной нервничал. Проблему надо было как-то решать, и мы предложили заготовить собственную кровь больного к операции. Как? После заготовки первой порции собственной крови, а взять ее можно не более 10 % от объема циркулирующей крови больного, храним ее в холодильнике, затем при нормальных показателях крови через 5–7 дней повторно забираем кровь, но уже на 250 мл больше, а предыдущую порцию возвращаем пациенту обратно. Храним снова в специальном холодильнике, через неделю повторяем процедуру, вливаем предыдущую порцию, забираем кровь в большем объеме, чем прежде.

Надо ли объяснять, что мы при этом постоянно проверяли у пациента анализ крови на гемоглобин (Hb) и, что очень важно, процесс свертывания крови? Через два месяца требуемое для зарядки перфузора количество эритроцитной массы было собрано.

Неискушенный в медицине человек, возможно, не понимает, что творилось в душе каждого участника этой программы.

Дело в том, что при отборе полулитра крови во время процедуры уровень гемоглобина в организме больного обязательно немного понижается, и в случае с критическими стенозами – сужениями артерий из-за атеросклеротических бляшек – снижение гемоглобина могло оказаться весьма чувствительно для и без того «недоедающих» клеток сердца. Поэтому во время заготовки каждой новой порции мы сперва возвращали заготовленное ранее и только после этого брали порцию взамен. Всякий раз обновляя запас по сроку заготовки, чтобы заготовленные компоненты были «свежими». На взятие одного контейнера от здорового донора тратится порядка 10 минут, а тут больной человек, значит, время отбора крови в каждый новый мешок увеличивалось как минимум вдвое, вдобавок больному обычно давали кислород по воздушной магистрали, чтобы уровень оксигенации организма, и особенно сердца, не снижался во время процедуры и после.

С увеличением забираемого объема крови нарастало и совокупное время процедуры. И если в начале программы заготовки бригада из врача и медсестры не отходила от пациента в течение часа-двух, то к концу второго месяца они уже были заняты с пациентом весь рабочий день.

Надо учитывать при этом, что отделение должно работать в обычном режиме, включая и прием, и консультации пациентов-реципиентов в отделениях больницы, и выдачу компонентов по заявкам от лечащих врачей. То есть привязать специалиста с медсестрой к больному на восемь часов – весьма расточительно для отделения.

Мы контролировали свертывание крови, ведь постоянные (частые) венепункции, отбор крови, отбор и возврат плазмы, введение с компонентами консерванта (цитрата натрия), который связывает кальций, – все это отражается на свертывающей системе, и если сперва свертывающая способность уменьшается под влиянием консерванта, то позже, спустя часы и сутки, компенсаторно начинает увеличиваться, повышая риск образования тромбов там, где сосуды уже повреждены атеросклерозом. Естественно, что мы назначили этому пациенту специальные препараты, уменьшающие свертываемость крови, – антикоагулянты.

Наконец программа подошла к завершению, нужно было назначить день операции, ведь эритроциты не могут храниться бесконечно, максимум 30 дней, предел – 35. На 36-й ее уже юридически нельзя было использовать. И ни один врач не рискнет вливать «протухшую» по документам эритроцитную массу.

Вся эта история закончилась благополучно, хотя и несколько анекдотически.

За два месяца пациент насмотрелся, как быстро лечат стенокардию с помощью установки металлических протезов-стентов, договорился с нашими специалистами, ангиологами-«интервентами»[81] и вместо аортокоронарного шунтирования пошел на стентирование сосудов сердца, что по финансовым затратам ему обошлось дешевле, а риск самой операции был намного ниже. Ему было установлено рекордное на тот момент количество стентов – шесть!

В отделение Интервенциональной радиологии перед операцией мы принесли два литра заготовленных эритроцитов и, конечно, в шутку потребовали от врачей: «Ешьте ее сами, раз не понадобилась! Девать эти литры некуда!»

Те, конечно, отказались: «Мы не вампиры!»

Часть крови больному вернули, ведь во время стентирования кровопотеря хоть и небольшая, но происходит, тем более что шесть стентов пришлось ставить около двух с половиной часов и через пункционное отверстие в бедренной артерии и после операции в бедро «потерялось» немало крови. Так что заготовка пригодилась, хотя и не вся.

Но, несмотря ни на что, пациент был очень доволен.

Остался невыясненным вопрос: а почему в организме пациента при исследовании его крови обнаружились антитела к эритроцитам? Почему он как бы уже был готов отвергнуть донорские эритроциты?