Кровные связи

Уныло глянув в сторону окна, за которым клубилась туманная серость, младший совсем скуксился. В его взъерошенных волосах застряло выпавшее из подушки пёрышко.

Рэй прошёл мимо них.

– Затоплю печь, – сказал он, – и присоединюсь к вам.

В сопровождении состайников Лутай вышел во двор.

Осень решила наконец показать зубы. Небо затянуло тучами, готовыми в любой момент пролиться дождём, трава покрылась инеем, и поля побелели, словно укрытые кружевом. Изо рта Лутая вырвалось облачко прозрачного пара и тут же растаяло в морозном утреннем воздухе. Состайники потягивались и разминались, двигались медленно и неловко; замёрзшие тела плохо слушались своих хозяев.

– Ну, чего стоим? Разогрелись – и вперёд! – скомандовал Лутай.

Краем глаза он заметил Джека, что вылез из своей конуры и наблюдал за стаей, опёршись на плетень.

Пока они бегали, иней на траве растаял без следа. Сразу после завтрака Рэй ушёл в лес, спеша запастись всем необходимым, пока ещё стоит сухая погода. Остальные разбрелись по своим делам: Мирайя забрал Кёна и Кейси в лес, чтобы потренироваться, Гас ушёл на работу…

А Лутай отправился на Арену, но вовсе не потому, что малявка Матьясы позвала его. И даже не потому, что сегодня был бой Сирики. Он пошёл на Арену только ради того, чтобы вырваться с опостылевшего двора, что в последнее время стал ему казаться клеткой. Лица состайников вызывали глухое раздражение, от Джека хотелось бежать подальше, так бесила его угрюмая рожа.

Лутай шагал быстро и сам не заметил, как оказался в городе. Но и город тоже надоел до слёз. Войдя в здание Арены, Лутай внезапно понял, что ему не хочется здесь оставаться. Однако идти больше было некуда. Матьяса точно сейчас находится в раздевалке, ведь драться будет её любимица. Навестить Тельму с его парнишками? Но Лутай, в отличии от Мирайи, никогда не был особенно близок с Тельмой, а некоторые его питомцы откровенно раздражали. Больше друзей у стаи Джека не нашлось: остальные в цеху не жаловали их. Лутаю некуда было пойти, и он побрёл в спортзал, чтобы там скоротать время до боя Сирики.

Когда он подошёл к рингу, почти все зрительские места оказались заняты. Бои с участием женщин всегда проводились позже чисто мужских схваток, но посмотреть на них приходили все, ведь женщин в цеху бойцов было исчезающее мало.

Лутай умудрился найти пустующее сиденье внизу и быстро его занял. Отсюда ему хорошо будет видно Сирику. Толпа нетерпеливо гудела, её настроение передалось Лутаю – и вскоре он уже постукивал ногой, желая поскорее увидеть бойцов.

Они вышли, и трибуны захлебнулись криком. Сирика, смуглокожая и высокая, выглядела угрожающе в бордовых шортах и майке. Чёрная коса была собрана на макушке в хитрый узел, из которого не выбивалось ни единого волоска – не ухватишься за волосы, даже если и захочешь. У её соперника, ученика мастера Кенока, на лице читалась угрюмая решительность. Звякнул гонг. Лутай облизал пересохшие губы, когда Сирика пропустила первый удар, от которого её согнуло пополам, но потом она увернулась от летящего ей в лицо колена, отскочила назад, увеличивая дистанцию – и принялась атаковать. Лутай всем телом подался вперёд, наблюдая за ней.

В конце концов Сирика опрокинула своего соперника на спину и удерживала, пока не прозвенел гонг. Зрители разочарованно взвыли, но Сирика никогда не устраивала кровавых зрелищ и, кажется, ни разу даже никого не убила. Она поднялась с песка, радостная и утомлённая, и махнула трибунам рукой. Ответом ей стали крики обожания, какой-то мальчишка залихватски засвистел, и Сирика засмеялась.

Лутаю хотелось бы подойти и поздравить Сирику с победой, но он знал, что ей сейчас не до того. Он видел, как к ней подошла Матьяса, ведя за собой выводок девчонок, и пошёл к лестнице.

На первом этаже он нос к носу столкнулся с Тельмой.

– Лутай! – нервно воскликнул Тельма и неожиданно ухватил его под руку, потащив в сторону от основного коридора. – Славно, что я встретил тебя. Матьяса рассказала про нездоровье вашего новичка – скажи, как он теперь? Жив ли?

– Да жив, – ответил сбитый с толку Лутай. – Нормально с ним всё.

– Он не одичал?

– Нет. Говорю же, всё хорошо.

Тельма медленно выдохнул.

– Я рад.

– А чего это вы за него так волнуетесь?

Лутай прищурился, пытливо глядя на охотника, а тот взъерошил свои рыжие лохмы и беззлобно улыбнулся.

– Разве можно не волноваться о делах вашей стаи? Кажется мне, вы хлебнули уже достаточно бед.

– Ну-ну, – пробормотал Лутай.

Тельма перестал улыбаться, и в его глазах Лутай заметил тревогу и печаль, словно поднявшиеся из глубин души. Так огромная рыба неслышно всплывает к поверхности озера, не в силах больше таиться на дне, и выдаёт себя расходящимися по воде кругами.

– Ты должен знать, – сказал охотник, – что есть те, кто задумал зло против вас.

– Откуда известно? – поинтересовался Лутай, понизив голос.

Тельма оглянулся по сторонам, потёр длиннопалые ладони.

– Слухи, что принесли мои воспитанники, – прошептал охотник. – Что касается имён, то это…