Круче некуда

Длинноствольный терпеливо ждал до половины двенадцатого. За это время он выпил еще три порции. На сцене играла какая-то группа. Вероятно, джаз. Для Редхока вся музыка была одинакова. Он перебрал в голове множество планов и остановился на простейшем. Когда Курц войдет, он просто достанет из сумки свой «магнум», сделает в Курце дырку такого размера, что в нее могла бы пролезть младшая внучка Папаши Брюса, а потом вскочит в свой «Додж Пауэр Вэгон» и поедет прямиком в Аризону или куда-нибудь еще. Может, по дороге заедет в Огайо, чтобы навестить Тэми, свою племянницу.

Без четверти двенадцать Длинноствольный решил, что Курц все-таки не придет сегодня. Когда он выходил из «Блюз Франклин», его терзало смутное подозрение, что его подставили. Ничто не могло помешать Папаше Брюсу позвонить Курну. Может. Курц платит этому черномазому за то, чтобы тот был настороже.

Улица Франклина была покрыта мраком. Все заведения, кроме блюзового клуба и кафе в трех дверях от него, уже закрылись. Редхок вынул пистолет из сумки и прижал к бедру стволом вниз, чтобы взвести массивный курок. Он крался, прячась в тени и следя за окружающим пространством периферийным зрением. Так его учили на службе в армии, пока не выгнали.

На улице никого. В сквере тоже. На расстоянии в полквартала от его старенького «Доджа» стояла одинокая машина «Линкольн» какого-то темного цвета. Он посмотрел на свою машину, странно выглядящую на этих несоразмерных колесах и стоящую чуть ли не поперек улицы. Не забыл ли он закрыть дверь, когда уходил?

Длинноствольный вытащил из сумки фонарь и перекинул ее на левое плечо. Потом он быстро пошел вперед, светя перед собой фонарем и приподняв пистолет.

Обе двери закрыты. В кабине, находившейся высоко над асфальтом, никого нет. Редхок поставил сумку на землю и выудил из нее ключи. Открыв дверь с водительской стороны, он снова на всякий случай посветил внутрь фонарем, обернулся, чтобы убедиться в том, что из «Линкольна» никто не выходит, посмотрел в оба конца улицы и прыгнул в кабину. Усевшись, он бросил сумку на правое сиденье и положил на нее свой огромный пистолет.

Его шея почувствовала движение воздуха за секунду до того, как в затылок Редкоха уперлось дуло. Какой-то сукин сын вынул заднее стекло и залез в грузовой отсек, подумал Редхок.

— Держи руки на руле, Длинноствольный, и не оборачивайся, — прошептал Джо Курц.

— Джо, я хотел поговорить с тобой... — начал было индеец.

— Заткнись.

Ствол револьвера глубоко ушел в дряблые мускулы на шее Редхока. Курц протянул вперед свободную руку, схватил «рюгер» и бросил его в кузов.

— Джо, пойми...

— Я понимаю только то, что следующее твое слово будет последним в твоей жизни, — прошипел Курц ему прямо в ухо. — За каждое слово сверх лимита — дополнительная пуля.

Длинноствольный предпочел замолчать. Его левая нога задрожала. У меня нож на поясе под жилетом, вдруг вспомнил он. Курц еще захочет с ним поговорить. Попугать его. А потом я выпотрошу его, как рыбу. Редхок чуть не улыбнулся.

— Слушай, — прошептал Курц. — Сейчас ты заведешь мотор, а потом положишь правую руку на руль, рядом с левой. Вот так, хорошо. Рули обеими руками.

— Мне нужно переключить... — начал было Длинноствольный и тут же дернулся, закрыв глаза и ожидая пули в затылок. Курц настолько сильно вдавил ствол своего револьвера, что это было близко к ощущению от пули, проникающей внутрь.

— Не надо ничего переключать, — сказал Курц. — Эта штука сейчас на второй скорости, она прекрасно тронется. Держи обе руки на руле. Вот эта машина впереди тоже трогается. Езжай за ней, но не вплотную. Если ты приблизишься к ней ближе чем на шесть метров, я вышибу твои мозги. Если разгонишь машину быстрее пятидесяти километров в час — результат будет тот же. Кивни, если понял.

Редхок кивнул.

Стоявший впереди «Линкольн Таун Кар» включил фары и тронулся, медленно поехав по улице Франклина.

— Поверни налево здесь, — скомандовал Курц. «Додж» послушно ехал следом за «Линкольном».

Может, кто-нибудь снаружи увидит, что Курц сидит сзади, приставив мне к голове пистолет, подумал Длинноствольный. Но надежда угасла так же быстро, как и возникла. Его «Пауэр Вэгон» слишком высоко сидит. На улице слишком темно. Курц накинул на себя старый кусок брезента, валявшийся в кузове.

Ехавший впереди «Линкольн» медленно пересек улицу Мэйн и въехал в негритянское гетто. Здесь уличных фонарей было еще меньше.

— Значит, ты не хочешь оставить меня в покое, Длинноствольный? — спросил Курц.

Индеец открыл рот, но вспомнил про угрозу и промолчал.

— Теперь тебе можно говорить, — сказал Курц. — Ты что-нибудь знаешь про подземный гараж?

— Подземный гараж? — переспросил Редхок.

Судя по интонации его дрожащего голоса, Длинноствольный не имел никакого отношения ко вчерашней перестрелке, понял Курц.

«Линкольн» ехал вдоль рядов заброшенных магазинов, перемещаясь в наиболее темную часть старого негритянского квартала.

— Подъезжай к нему на три метра, переключись на нейтраль и нажми на тормоз, — велел Курц. — Сделаешь что-нибудь еще — убью.