— Они собираются убить нас, — столь же мягко проговорила Анджелина. — Нас и всех, кто с нами приедет.
— Пожалуй, да, — согласился Курц. — Думаю, это вне сомнений.
Гонзага снова встал.
— Вы что, чокнулись, вы оба? Обезглавить две семьи? Или этот майор настолько безумен, что решил, будто ему сойдет с рук такое? Черт подери, ведь нельзя убить даже приговоренного к смерти, чтобы на вас не обрушился гнев пяти семей. Как же он собирается...
— Ты слушал Курца? — перебила его Анджелина. — Этот майор, полковник и все остальные — блюдо под интересным соусом. Федеральным. Она посмотрела на Курца.
— Ты думаешь, это ФБР? Или отдел национальной безопасности?
— Для отдела национальной безопасности они здесь слишком давно, — сказал Курц. — Чуть ли не тридцать лет.
— ЦРУ, — сказал Гонзага.
— Но это нелогично, — возразила Анджелина. — Зачем ЦРУ влезать в дела с героиновым кольцом? Даже в такие убогие, как это?
— Мы не знаем, насколько они убоги, — сказал Гонзага. — Запад штата Нью-Йорк, северная и западная Пенсильвания. Черт, может, это та сеть, о которой ходят слухи даже в Огайо?
— Тем не менее...
— Какая нам разница, почему ЦРУ или другая федеральная секретная служба защищают этих людей от ФБР? — спросил Курц. — Если верить тому, что сказала мне Риджби Кинг, торговая сеть майора О'Тула и полковника Тринха работает по всей Юго-Восточной Азии, Ближнему и Среднему Востоку. Во время войны во Вьетнаме майор создал сеть, позволяющую триаде вывозить наркотики из «золотого треугольника». С американской стороны — он. С вьетнамской — полковник Тринх. И некий третий человек. Возможно, сотрудник ЦРУ, обеспечивающий прикрытие на политическом уровне и свободу транспортировки. Кто, черт подери, знает, кому и какие услуги оказывает этот майор? Какая нам разница? Вам двоим нужно решить, и очень быстро, что делать до завтрашнего дня.
Гонзага подошел к окну, посмотрел на улицу сквозь жалюзи и вернулся обратно, сев на подлокотник. Анджелина провела лакированным ногтем по пухлой нижней губе, но не закусила ее.
— Мы ничего не можем сделать, — сказал Гонзага. — Ждать. Предложить переговоры, но не в Неоле. Выбрать время и уничтожить их.
Анджелина покачала головой.
— Если мы не приедем завтра, майор решит, что мы признали факт войны и продолжаем ее. Ты знаешь это. И они это знают.
— Хорошо. Значит, война идет, — сказал Гонзага, пожав плечами. — Мы будем драться. И выиграем.
— А сколько еще дилеров и шестерок вы на этом потеряете? — спросил Курц. — Вы готовы к длительной войне? Майор готов. И не забывайте военный термин, значение которого он нам продемонстрировал. Обезглавливающий удар.
— О чем ты? — спросила Анджелина.
— Я о том, что произошло неподалеку отсюда меньше суток назад, — пояснил Курц, показывая большим пальцем на окно. — Я не думаю, что тот человек, кто бы он ни был, который убил двух твоих лучших телохранителей, охотился за ними. Он охотился за тобой.
— Это догадки.
— Конечно, — согласился Курц. — Но я думаю, что прав. Ты хочешь поставить на кон свою жизнь, споря, что я не прав?
— Я вызову людей из Нью-Йорка и Нью-Джерси, — мягко произнес Гонзага, будто говоря сам с собой. Внезапно он встал и посмотрел на Анджелину. — Зачем это мы будем обсуждать тактику в его присутствии?
Анджелина улыбнулась.
— Затем, что он — единственный, кто выяснил, что происходит, а мы с тобой месяцами бродили в потемках, как слепые. И я думаю, у «него» есть план. Правда, Джо?
Курц кивнул.
— И кто его оплатит? — спросил Гонзага.
— Вы, — сказал Курц. — И стоит он семьсот пятьдесят тысяч долларов.
Гонзага расхохотался, но в этом смехе не было и тени веселья.
— Естественно, они пойдут вам.
— Ни цента, — ответил Курц. — Я даже не возьму ста тысяч, обещанных вами за этого подозреваемого, которого я найду по ходу дела. Просто тут оказалась маленькая армия подозреваемых.
— Семьсот пятьдесят тысяч долларов — это безумие, — сказал Гонзага. — Тут и говорить не о чем.
— Разве, Тома? — спросила Анджелина, скрестив руки на груди. — Ты же был готов к долговременной войне. К тому, чтобы прекратить весь свой бизнес на недели, если не месяцы. Подкупать полицейских и прессу, чтобы они не вмешивались и молчали. Собрать силы в Нью-Йорке и Нью-Джерси. Пять семей будут просто счастливы. Ты хочешь, чтобы Кармини и другие думали, что мы не можем навести порядок в собственной лавочке?
Гонзага поставил ладони на стол, за которым сидела Анджелина.
— Три четверти миллиона долларов? — прошептал он.
— Мы еще не слышали, какой у Джо план. Может, он просто гениален.
— А может, просто дерьмовый, — сказал Гонзага.
— Мы не узнаем, пока не услышим его. Джо?
Курц медленно и спокойно изложил свой план, лишь раз поглядев на часы. Закончив говорить, он встал и подошел к холодильнику рядом с софой и достал оттуда бутылку воды.
— Кто-нибудь хочет такую же? — спросил он. Гонзага и Анджелина молча глядели на него. Первым заговорил мужчина:
— Ты не можешь всерьез говорить подобное, мать твою.
Курц промолчал.
— Он серьезен, чтоб его, — возразила Анджелина. — Иисусе, — добавила она после паузы.