Крутые излучины (сборник)

Хорошо, потому что всё наполнено детскими прелестями, пережитыми в этом объёме земного пространства. Разноголосые чувства, словно петухи на рассвете, ведут перекличку, ненавязчиво пробуждая сознание.

Вместе с отблеском солнца совершается памятью их радостное возрождение, они переплетаются с реальной действительностью, становятся значительными и совершенными.

А журчащая речка, качающиеся камыши, загадочные островки – в общем, всё, что увидит взор, становится более милым и привлекательным.

Виктору казалось, что даже пятки, ступающие по маленьким камешкам, речному песку и глине, по-особому чувствуют родную землю. На ней он рос. На ней рождается речка. На ней бьют родники. Так уж случилось, что именно здесь находятся золотые истоки земли, его родители и родники. С левого и правого берега спускаются к речке деревни и ручейки. Жизнь и природа, имея одни истоки, выбирают один неразрывный путь.

Родник, или по-деревенски ключ, к которому с жаждой стремился Орлов, зарос травой, лишь небольшое пятно зеркальной воды давало доступ в серебряную сокровищницу земли.

Родник не очищает воду, он её выдаёт, большим, щедро бьющимся, словно сердце, бугристым потоком выносит наверх дорогие подарки земли.

Родник – зеркало души глубоко молчаливой земли. И по тому, что он здесь выдаёт, ясно – всё в полном порядке. Хочется наклониться к чистой водной раковине и благодарно сказать: «Большое спасибо тебе, родная земля».

Виктор долго смотрел на родник, словно вечный двигатель, качающий прозрачную воду из родной земли, и ему всё больше и больше хотелось пить. Попробовал губами – не дотянулся, решил срезать тростниковую трубку – не хватало ножа. Наклонился, зачерпнул ладонями воду и вспомнил, и тут же заметил на сломанной ветке плакучей ивы эмалированную кружку, повешенную с давней поры Егором Павловичем для уставшего с дороги прохожего.

Он зачерпнул краем кружки воду и поднёс земной холодок к губам. В дне кружки была небольшая дырочка, из которой тоненькой ниточкой струилась вода. Выпитая маленькими глотками влага словно врастала в тело, наполняла силой и бодростью. Орлов затаил дыхание.

Пленительно тихо и прохладно было вокруг. Потом зачерпнул воды ещё и опять пил на одном дыхание, обливая губы и подбородок, нутром ощущая её целебные свойства, магнитные силы любви и утренний привкус берёзовых соков. Словно недра земли и судьбы людей соединяет в одно целое ключевая вода родника. Время уходит бесследно, а ключ роднит на века.

Виктор держал в руках щербатую, изрядно потрескавшуюся, с дырочкой у самого дна, питьевую кружку, много лет не исчезавшую с ивового сучка. «А посетители здесь бывают», – он увидел возле куста пустую бутылку из-под «Русской пшеничной водки». «Опять не закусывают», – подумал Виктор, не обнаружив ни одного кусочка бумаги.

Он возвратил кружку на прежнее место и долго ещё стоял, неопределённо меняя направление взгляда, словно вслушиваясь во что-то загадочное, недосказанное родником.

Теперь ему хотелось идти туда, где цветёт весной черёмуха, где соловьи воспевают другой музыкальный родник – источник счастья и любви. Он оставил вёдра возле ключа и пошёл вдоль реки. Знакомой тропинки не было, но заросший травой и кустарником ров обозначал точное её направление. На дне заплывшего рва, похожего теперь скорее на канаву, в некоторых местах скапливалась вода, прикрытая листвой и всем тем, что может падать с деревьев и приноситься ветром. Вот так получилось, что в одном из них выросла и заполнила весь левый берег пленительная черёмуха.

Она разрослась широкой многоярусной полосой на сто пятьдесят метров в длину.

Ров же, покрытый другими кустарниками, деревьями и пролесками, тянулся параллельно реке всё дальше и дальше в направлении Смоленска.

Это был противотанковый ров, вырытый лопатами в начале войны.

Виктор понимал, что без глубокой обороны и дополнительных укреплений противотанковый ров не представлял во время войны большого препятствия.

Но сколько сил и настойчивого труда вложил здесь народ, с киркой и лопатой ополчившийся против вооружённого бронированной техникой лютого врага.

Да, заслон был поставлен в другом месте.

Возле Смоленска группа немецких армий «Центр» застопорилась на два месяца, план молниеносного захвата страны начал рушиться именно там.

А победа складывалась всё из того же народного родника любви к отечеству, мужества, терпения и труда.

В одном месте рва попалась крапива.

Извиваясь в нещадном огне её ожогов, Виктор пробирался к черёмухе.

Словно под острые всполохи жгучей травы, в памяти всплывали чёрные изогнутые стволы деревьев и белые пушистые букеты цветов черёмухи, всё отчётливее и отчётливее виделось время последней встречи с полюбившейся ему впервые девчонкой.

– А всё-таки соловей – маленькая и серенькая птичка, – говорила Галя.

– Ты хочешь, чтобы у него был павлиний хвост?

– Да, я хочу, чтобы он был красивым.

– А я хочу петь подобно соловью.

– А я хочу цвести, как черёмуха, – кокетливо говорила она.